"Екатерина Кинн, Наталия Некрасова. Самое тихое время города " - читать интересную книгу автора

сполохи зловещего голубого огня и белые росчерки молний. Смотреть на это
небо было жутко, а еще жутче было то, что все происходило совершенно
беззвучно. Он огляделся при вспышке очередной молнии и увидел, что стоит у
того самого подъезда, на улице Маршала Вершинина, и дверь гостеприимно
распахнута в зияющую черноту. Он отшатнулся, и тут из темноты раздался
выстрел и еще один.
За окном шумел дождь, зеленоватый свет уличного фонаря чертил на
потолке крест тенью оконного переплета.
Это были всего лишь выстрелы с Той Стороны. Эка невидаль...
И проснулся он раньше, чем пули долетели...

Призраки Моего Города. Надо сказать, что с некоторыми я даже весьма
дружен. По разным причинам они застряли в смертном мире, но уж раз так
вышло, то почему бы мне, Городовому, не знать тех, кто в Городе Моем живет?
В Сухаревой башне живет Якоб Брюс, знаменитый астролог и колдун. И
чернокнижник, конечно. О, кто только не охотится за его Черной Книгой! А
там, говорят, ответы на все вопросы. Лично я не проверял, хотя с Брюсом мы
добрые приятели, и частенько я захожу к нему с гостинцами, выкурить пару
трубочек доброго, петровского еще, табачку под мадерцу или херес.
В нижнем этаже башни собираются петровские офицеры и гардемарины на
ассамблеи, пьют пунш. Поручик Орловский, напившись пьян, клянется отрубить
нос актеришке Харатьяну. Остальные ловят его за руки, за ноги от греха
подальше.
В кабаке на берегу Москвы-реки собираются стрельцы. С гардемаринами они
не в ладах и по пьяни грозятся начистить им, босорылым табачникам, ряхи.
А в Александровской слободе пребывают опричники. По еще большей, чем у
стрельцов (по трезвому делу поостереглись бы), пьяни носятся по всей Москве,
пристают к девкам и стрелецким женкам. Стрельцы тогда объединяются с
гардемаринами и лупят их в хвост и в гриву. Обиженные опричники грозятся
отомстить (на этой почве сговариваются со злыднями). Иногда там появляется
сам Иоанн Грозный, сидит мрачно и исчезает. Говорят, если проследить, куда
исчезает, можно найти и его библиотеку. Два диггера раз под старой Москвой
видели сутулую черную фигуру со свечой в руке, грозный профиль опознали, но
не поверили. А зря.
Ночами мимо Английского клуба проезжает в собственном экипаже Старая
Графиня - эдакая Пиковая Дама. Умная и желчная, персонаж времен
екатерининских. Ругает иллюминатов и якобинцев, но при том весьма
вольнодумна. При ней внучка, Молодая Графиня - дама пушкинского времени.
Услышав от знакомых, что на Арбате-де видели экипаж, в котором ехал Пушкин с
некоей дамой, усмехается в веер и говорит: "Ах, он такой повеса!"
В Шереметевском дворце в Останкино живет Прасковья Жемчугова-Ковалева.
Раз в месяц у нее театральные приемы, на которые съезжаются все ночные
театралы Москвы. Иногда туда попадают и реальные театралы, но держат язык за
зубами.
И почти каждый раз граф Шереметев, глядя на Останкинскую башню,
изрекает: "Экую громаду отгрохали! Все боязно - не рухнет ли?"
В Большом театре иногда дает спектакли труппа Мариуса Петипа. Наутро
уборщицы и капельдинеры находят то кружевную перчатку, то жемчужную булавку,
то обрывок шелковой ленты, то платок с вензелем. Сторож Егорыч, всю жизнь
при Большом, нашел как-то золотой полуимпериал, заначил и никому не показал.