"Екатерина Кинн, Наталия Некрасова. Самое тихое время города " - читать интересную книгу автора

Чай? А Вика сказала, что они не едят и чаю не пьют. А кровь
человеческую?
- Извините, Вика, я пойду, наверное.
- Вот еще, никуда вы не пойдете. - Вика вцепилась в его рукав. Андрей с
изумлением обнаружил, что она довольно крепко за него держится. И рука
теплая, и даже щеки розовые, как с легкого морозца.
- Пойдемте, пойдемте. У нас все настоящее, вкусное, вы не бойтесь, не
думайте, мы не упыри, мы просто... Мы такие, как есть. Я даже не знаю, кто
мы такие...
- Вика, а почему вы обыкновенных людей называете таким страшным словом?
Кто придумал?
- Живак?
- Ну да, живак.
- Ой, это Светка, сестрица моя младшая. Ей же всего одиннадцать, она
такой сорванец. А что? Вам обидно?
- Да жутковатое словечко, если честно.
- Хорошо, я вас не буду называть живаком. - Она очень серьезно глянула
на Андрея снизу вверх. - Я вас буду называть просто по имени. Можно?
- Можно, - пробормотал он.
Вика кивнула, приглашая следовать за собой. Он пошел за ней в столовую.
Комната была просторной, обставленной тяжелой темной мебелью. Отличный
интерьер в старинном стиле, что-то похожее он делал в прошлом году одному
заказчику для "генеральской" квартиры возле "Войковской". Андрей украдкой
погладил матовую поверхность резного буфета - буфет был самый что ни на есть
настоящий. Это была квартира из старых фильмов, сталинских времен, как и
пальтишко Вики, ее беретик и аккуратное темно-синее платье с круглым
воротничком.
- Андрей, садитесь, пожалуйста, - пригласила Вика, отодвигая стул.
Андрей сел. Вика подвинула чашку, налила чаю из самовара. Красивая чашка. И
пирог красивый. И самовар - красивый и настоящий. - Андрюша, вы почему чай
не пьете? Вам горячо? - К чашке приблизился прозрачный графин с холодной
водой. На чайной пачке - надпись "Чаеразвесочная ф-ка № 2 им. Л. Красина".
- Спасибо, очень вкусно.
- Скажите, а вы кто?
- То есть?
- Ну... чем занимаетесь?
- А-а. Я художник.
- Настоящий художник?
Андрей растерялся:
- Н-не знаю... Я просто рисую, и у меня иногда получается.
Ему почему-то стало немного неловко от ее вопросов, и, к несчастью,
Вика это заметила.
- Отчего вы так стесняетесь? Оттого, что... - Она не договорила, у нее
пресекся голос, Андрей поднял голову от чашки - в Викиных серо-голубых
глазах стояли настоящие слезы. - Вы нас боитесь? Да? Боитесь? Я заметила! -
Вика встала, подошла к окну. Взялась обеими руками за тяжелую занавесь.
Андрей поспешно поднялся от недопитой чашки:
- Вика, простите меня. Я... я сначала и правда боялся. Немножко совсем,
но боялся.
- А теперь?