"Стивен Кинг. Расследование доктора Уотсона" - читать интересную книгу автора

- Его не назовешь красавцем, но мне приходилось видеть людей пострашнее, -
успокоил Лестрейд. - Мне кажется, что отец постоянно проклинал его потому...
- .
Потому, что он был единственным в семье, кому не нужны были его деньги,
чтобы пробиться в жизни, - закончил за него Холмс.
Лестрейд вздрогнул.
- Проклятие! Откуда вы это знаете?
- Именно по этой причине лорду Халлу пришлось выискивать у Джори
физические недостатки. Какое раздражение, должно быть, вызвало у старого
дьявола то, что противостоящая ему потенциальная цель так хорошо защищена в
других отношениях. Издеваться над юношей из-за его внешнего вида или его
осанки пристало школьникам и пьяным дуракам, но негодяй вроде лорда Халла
привык, вне сомнения, к более благородной добыче. Я осмелюсь высказать
предположение, что он, возможно, несколько побаивался своего кривоногого
среднего сына. Итак, каков был ключ Джори к двери камеры?
- А разве я не сказал вам? Он рисует, - ответил Лестрейд.
- Ага!
Джори Халл, как это позднее стало ясно по его полотнам, выставленным в
нижних залах дома Халла, был действительно очень хорошим художником. Нет, он
не принадлежал к числу великих мастеров, я совсем не это имел в виду. Но его
портреты матери и братьев были настолько точны, что несколько лет спустя,
впервые увидев цветные фотографии, я тут же вспомнил тот дождливый ноябрьский
день 1899 года. А портрет его отца был, наверное, просто гениален. Несомненно,
он потрясал (даже запугивал) той злобой, которая, казалось, исходила от
полотна подобно сырому кладбищенскому воздуху. Возможно, сам Джори напоминал
Элджернона Суинберна, но его отец и походил - по крайней мере в исполнении
среднего сына - на одного из героев Оскара Уайлда, этого почти бессмертного
повесу - Дориана Грэя.
Полотна Джори писал долго, однако рисунки был способен делать с такой
невероятной легкостью и точностью, что порой приходил из Гайд-парка к вечеру
субботы с двадцатью фунтами в кармане.
- Готов поспорить, что отцу это не нравилось, - сказал Холмс. Он
машинально сунул руку за своей трубкой, но тут же убрал ее. - Сын британского
пэра рисует богатых американских туристов и их спутниц в лучших традициях
французской богемы.
Лестрейд от души рассмеялся.
- Можете себе представить, как он бесился от злости! Но Джори - молодчина
- не собирался отказываться от своего мольберта в Гайд-парке.., по крайней
мере до тех пор, пока его отец не согласится выплачивать ему тридцать пять
фунтов в неделю. Отец, конечно, назвал это "низким шантажом".
- Мое сердце обливается кровью, - заметил я.
- Мое тоже, Уотсон, - сказал Холмс. - А теперь о третьем сыне, Лестрейд, и
побыстрее - я вижу, мы уже почти приехали к дому Халлов. Как объяснил
Лестрейд, Стивен Халл имел больше всех оснований ненавидеть своего отца. По
мере того как подагра стала развиваться все быстрее, а умственные способности
старого лорда ухудшались, все больше дел своей судоходной компании он поручал
Стивену, которому к моменту смерти отца исполнилось всего двадцать восемь лет.
На плечи молодого человека взвалилась огромная ответственность, а если его
решение - даже самое незначительное - оказывалось неверным, вина тоже падала
на него. И несмотря на все это, он не извлекал никакой финансовой выгоды от