"Диана Кинг. Робин Гуд против шерифа " - читать интересную книгу автора

злая женушка не узнает ничего об этом. Дал же бог у вас, в Европе, такую
свободу женщине.
Робин не смог сдержать улыбки при виде искреннего возмущения друга. А
Саланка из запрятанной в углу кабинета шкатулочки вынул отменную щепоть
нюхательной соли и, поднесши ее к ноздрям, что было силы затрубил своим
огромным сарацинским носом, облагораживая таким образом свое дыхание и
укрепляя ослабленный за долгие годы разлуки с родиной организм. Дедушка
Торстведта, который завез в свое время в Европу эту пагубную штукенцию,
пожалуй, в гробу перевернулся. Затем Саланка, округлив глаза, громогласно
воскликнул: "Айя!", придав своему лицу настолько свирепый и устрашающий вид,
что Робин едва не подавился добрым куском молодой баранины.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

А на те края, из которых отправился в путь Робин Гуд, медленно, но
верно, грозовой тучей наползала призрачная безумная тень голода. "Болото",
как иногда еще в старых хрониках называли йоркширскую землю, начинало
закипать. Один за одним в небезопасных поездках пропадали сборщики податей.
Однажды утром выезжали - и больше не возвращались. Такая судьба настигала и
гарнизонных распорядителей, подчинявшихся Лондону и кормившихся "от
охраняемого крестьянства".
Из-за того, что в этих, не считавшихся особо ценными северных землях,
не было единого хозяина, Йоркшир пребывал в состоянии непрекращавшейся свары
между десятком владетельных феодалов, постоянно интриговавших друг против
друга, объединявшихся в кратковременные партии и союзы. Эхо этих междоусобиц
волной прокатывалось по всей Англии. Йоркшир всегда считался небезопасным
местом, гнездом смуты. В то же время, словно охотник, опасающийся ткнуть
палкой в клубящийся пчелиный рой, королевская власть старалась по
возможности меньше участвовать в жизни этой провинции в надежде на то, что
"авось все само и так образуется".
Именно поэтому стали возможными такие события, как возвращение Робина в
незаконно отнятое у него поместье Локсли. Он пользовался необычайным
авторитетом у жителей окрестных деревень и вот уже неполных семь лет
удерживал свой замок и свою землю исключительно силой оружия, словно
какой-нибудь христианин-воитель в далекой сирийской Эдессе.
Опасаясь подстрекательств к бунтам, равно как и самих бунтов, верховная
власть в лице шерифа "перестала замечать" самоуправство Робина, резонно
полагая, что достаточно получать с его урожая и земли причитающийся налог. А
Робин славно вел хозяйство и выплачивал все необходимое без неминуемых при
любом другом хозяине отсрочек.
Если учесть еще и предельно обострившуюся борьбу между исконными
жителями страны, саксами (север Англии оставался их последним оплотом), и не
так давно покорившей Англию новой норманнской знатью, то можно представить,
какой карнавал и калейдоскоп событий происходил на этой земле. Датчанин
Раски, оказавшийся в самом сердце этого водоворота событий, и не гадал, как
много в судьбах целого края могли значить его неблаговидные поступки. А если
бы он узнал, кто вначале предстал перед ним в образе кобольда, а затем
допрашивал его в хижине старых друидов Лопина и Карги, то и вовсе бы диву
дался. А ведь когда-то они видались так часто!
Норманн, правда, тоже не сразу узнал в раненом наемнике сына своего