"Диана Кинг. Робин Гуд против шерифа " - читать интересную книгу автора

и возглавить их борьбу. Таким образом, он оказался под перекрестным огнем: с
одной стороны - ощерившийся Таумент со своими прохвостами-сподручными, с
другой - королевский шериф Ноттингема, призванный усмирить со всей
строгостью меча и огня дерзкое сопротивление крестьян.
На сей раз у Робина была запланирована встреча и не с кем-нибудь, а с
самим шерифом Ноттингемским. Дело было куда как серьезным: отряд
алебардщиков, посланный шерифом для усмирения жителей в одной деревне,
захватил по возвращении нескольких особенно близких Робину людей: толстого
Блу, ирландца Гэкхема и его возлюбленную Мэйбл. Также были схвачены оба
брата Фогерти. Все вместе они устроили накануне бурную вечеринку по поводу
успешной стычки со сборщиками податей. В главном доме деревушки Джекобсон
после пирушки невозможно было найти чистого места на полу. В конце концов,
нарадовавшись вволю, утомленные разбойники насвинячили в доме старосты.
Когда на следующее утро алебардщики зашли в дом, то застали следующую
картину. Рыцари удачи, благородные йомены, как мешки, лежали на полу, на
низкой лаве вдоль стены. Кое-кто во сне побулькивал, как греющийся на костре
котелок. Не видно было, впрочем, самого Робина, который накануне тоже
участвовал в схватке и собственноручно сломал здоровенную рогатину о голову
страшного, как слон, Джека-повесы.
Похватав недвижимые тела и побросав их на обозную телегу, алебардщики с
глубочайшим удовлетворением, несомненно, вызванным чувством выполненного
долга, отправились прочь, в Ноттингем. И вот теперь Робин каким-то образом
хотел добиться освобождения своих приятелей. Неизвестно еще, что его ожидало
при встрече с шерифом: то ли меткая стрела английского лучника, то ли
заведомо неприемлемые унизительные условия. Благо, Робину самому было что
предъявить противнику: его слово необычайно ценилось и было, пожалуй,
решающим при попытках властей угомонить бунтующие деревни.
Встречу назначили у опушки Селькиркского леса, близ часовни - в четырех
часах езды от Ноттингемского замка. Робин и шериф Реджинальд давно уже знали
друг друга. Едва что не обнявшись при встрече, они, впрочем, тут же
приступили к делу.
- Ты знаешь, сколько мне стоит каждый день бунта? - обратился к Робину
шериф Реджинальд, постаревший за время, которое прошло с тех пор, как они
последний раз виделись года четыре назад. Тогда из-за расправы над
браконьерами вот так же готовы были вспыхнуть окрестные села. - Представь
себе, мне легче будет сжечь дотла несколько упорствующих деревень, чем
дожидаться, пока твои разудалые йомены опозорят меня перед всем
королевством.
Робин окинул собеседника долгим и, казалось, весьма печальным взглядом.
"Тебе детей бы нянчить, а пора уже и внучат. Бедолага, все о том же -
дешевле, дороже... Поди выжги деревни, тронь хотя бы одного справедливо
восставшего..."
- Твои дни уже сочтены, Реджинальд. Предоставь решать это дело тем, для
кого это хлеб насущный. А то ведь - как собака, один, всеми брошенный,
подохнешь тут.
- Угрожаешь мне, что ли, приятель? У меня в руках твои мерзавцы,
конченые бродяги. Следовало бы тебе попридержать язык за зубами.
- А что толку? Ты ведь меня все равно не послушаешь... Ладно, к делу, -
при этих словах взгляд Робин Гуда ("Робина в капюшоне", как звали его
крестьяне) внезапно стал серьезным и жестким. Реджинальду показалось, что