"Валери Кинг. Плененные сердца " - читать интересную книгу автора

Только мужчина, который поцеловал ее, но поцеловал так, что ей уже
никогда этого не забыть. Никогда!
Ах боже мой! От воспоминаний о его поцелуях у Эвелины перехватило
дыхание. Она спрыгнула с постели, как будто ее саму облили ледяной водой.
Она лихорадочно заходила по комнате, дергая себя за длинные каштановые пряди
выбившихся из-под чепчика волос.
Если бы он не целовал ее, все было бы куда легче. Но ласки его навсегда
лишили ее покоя.
Она резко остановилась и взглянула на себя в большое зеркало в
позолоченной раме, висевшее на стене. Ей захотелось внезапно оценить себя
как женщину, чего с ней не случалось раньше. Она взяла с туалетного столика
очки. Эвелина вполне могла обходиться и без них, но ей хотелось увидеть себя
без прикрас такой, какой видели ее другие, какой видел ее Брэндрейт.
Аккуратно продев дужки очков за уши, Эвелина широко раскрыла глаза и
вгляделась в зеркало.
Она увидела в нем грустную морщинку над тонкими бровями и очки, сразу
съехавшие ей на кончик носа. За стеклами очков глаза ее были отцовские,
карие. Мистер Шелфорд, викарий, сказал ей на прошлой неделе, что при свечах
они сияют янтарным блеском. Этот комплимент, высказанный им не без краски в
лице, удивил ее. Она было решила, что он пытается за ней ухаживать, но после
недолгих сомнений мысль эту оставила как не стоящую внимания.
Но правда ли, что ее глаза отсвечивают янтарем? Не это ли вызвало
вчерашний приступ безумия у Брэндрейта? Ведь, несмотря ни на что, в его
словах было столько чувства! Насмехался он над ней или тоже что-то увидел в
ее глазах?
"Не может такого быть", - отвечало ей сердце. Стоило только всмотреться
в ее черты, и становилось ясно, что такой мужчина, как Брэндрейт, никак не
мог влюбиться в нее. Он был человек в высшей степени светский. Уже в свой
первый сезон маркиз приобрел особый шик и с каждым годом все больше его
совершенствовал. Он был известный денди и знаток дамской моды. Уж конечно,
он презирал ее за столь явное пренебрежение своей наружностью и мнением
окружающих.
Тогда что он имел в виду, говоря, что любит ее... и что она для него
одна в целом свете?
На это мог быть только один ответ: он просто развлекался и хотел
оскорбить ее. В глубине души она сознавала, что это - чистая правда. Отойдя
от зеркала, она села у туалетного столика на обитый бледно-зеленым бархатом
табурет и, сняв чепчик, принялась расчесывать спутанные локоны. Ей снова
пришло в голову, что он, наверное, очень желал досадить ей, говоря все это у
ее дверей. Он ведь признал чуть раньше, что затаил на нее обиду. Но Эвелина
никогда бы не поверила, что он мог в отместку за что-то ей неведомое лгать
ей о своей любви. Она решительно его не понимала.
У нее мелькнула еще одна мысль, и она почувствовала, как щеки вспыхнули
от смущения. Как это она решилась окатить его водой из кувшина? Как бы она
ни была оскорблена и сердита, можно ли было так поступить?
Она положила щетку и прижала холодные руки к пылающему лицу. Она повела
себя возмутительно и должна извиниться. Однако сама мысль предстать снова
перед его милостью да еще и признать свою вину вызвала у нее дрожь в
коленях. При самых благоприятных обстоятельствах ей было трудно
разговаривать с Брэндрейтом, но о том, чтобы просить у него прощения, она и