"Валери Кинг. Плененные сердца " - читать интересную книгу автора

что это так. Я нашла у тебя мой пояс, что подтверждает безобразную твою
склонность к воровству. Ты виновата, и, если не вернешь мне скульптуру до
конца месяца, я посвящу отца моего, Зевса, во все твои проделки. Можешь быть
уверена, он сошлет тебя на реку Стикс. Там ты станешь помогать Харону,
сопровождая души умерших в мир Аида и Персефоны. Прелестное занятие!
У Психеи задрожали колени. Она взглянула туда, где должно было быть
изображение Зевса, с недавних пор приносящее ей одни несчастья, потом на
свекровь.
- О, вы не будете так жестоки!
- А вот увидишь! У кого хватит терпения выносить твои выходки? Во
всяком случае, не у меня. И не у моего сына. Тебе это прекрасно известно.
Все уже десятки лет сплетничают и смеются над тем, как остыла его любовь.
Любовь Эрота! Право же, это забавно! Я говорила ему, что будет, если он
женится на смертной. Но разве он меня послушал? Конечно нет. Это проклятие
матерей - любить и опекать детей, чтобы эти несчастные пренебрегали их
советами, когда они больше всего в них нуждаются. Ну же, не будь плаксой,
Психея. Возьми меня под руку и проводи на Олимп, где нам и подобает быть. Я
очень устала. Я и забыла, как утомительно переступать границы обители
бессмертных богов.
Каждое слово Афродиты стрелой вонзалось в сердце Психеи. И что самое
ужасное, каждое ее слово было правдой. Суровость тона свекрови делала эту
ужасную правду еще более невыносимой. "Я не заплачу", - приказала она себе,
зная, что богиня стала бы еще сильнее презирать ее за такую человеческую
слабость. Поэтому Психея только выше вскинула голову и стала просить
свекровь рассказать ей, какую месть та придумала для Артемиды.

9.

На следующее утро Эвелина проснулась с тупой головной болью и таким
чувством, словно глаза у нее песком засыпаны. Она медленно открыла их и
уставилась на полог кровати из потускневшего золотистого шелка. Державшийся
на четырех столбиках красного дерева, он был собран в центре и прикреплен к
потолку. Когда шелк был еще новый, это, должно быть, выглядело очень
красиво. Но теперь, протершийся, местами порванный, он походил на паутину. В
ее печальном настроении это показалось особенно неприятным.
Захлопнув вчера дверь перед носом у Брэнд-рейта, она плакала, пока не
заснула. Ей хотелось теперь, чтобы мелькавшие у нее в памяти картины, да и
сам маркиз, стоящий на мокром ковре, были только привидевшимся ей кошмаром.
Но увы, лорд Брэндрейт, разумеется, не растворился тенью в ночи и все
остальное произошло на самом деле и всего-то несколько часов назад.
Эвелина лежала неподвижно, тяжело вздыхая и стараясь успокоиться.
Никогда в жизни она не была так расстроена. Быть может, поэтому она никак не
могла примириться со случившимся.
Мысли беспорядочно носились у нее в голове. Почему Брэндрейт сказал то,
что он сказал?
Господи, ведь он и вправду признался ей в любви! Возможно ли, что он
действительно любит ее, но смог признаться в этом, только когда напился?
Невозможно! А может быть, все-таки возможно? Но даже если бы он и любил
ее, она его не любит. Тогда почему, когда он ушел, она упала на постель и
рыдала, как ребенок? Что он ей?