"Виктор Павлович Кин. Записные книжки" - читать интересную книгу автора

указывало мне, что это - пионер, корреспондент газеты "На смену", которую я
редактировал лет шесть тому назад.
Я разглядел три или четыре длинных, извивающихся волоса, выросших на
губе, - новый, еще не удачный проект усов.
- Да-да, Сапожников. И ему уже восемнадцать лет? А тогда ему было
двенадцать?
И пока я пододвигал ему стул, садился сам, вынимал папиросу и стучал ею
о коробку, со мной совершались перемены, я ощутил свой возраст. Мои 27 лет
усугубились. На моем бритом подбородке проступила борода - сначала
обозначилась неясной тенью, потом вдруг, шурша, устремилась вниз, к поясу,
веником. Я стал многозначителен и медлителен, - года, знаете ли.
Первые минуты прошли в сравнениях. Я сличал эти два экземпляра
Сапожниковых, находил различия и сходства. Существующий Сапожников меня
чем-то не удовлетворял. Он не обладал определенностью. Его загорелое лицо,
очки, завитки волос не давали никакого простора для умозаключений. Нельзя
было сказать с уверенностью: он мечтает о необычайной женщине или подбирает
рифмы. Нельзя было сказать: это веселый человек, я хотел бы иметь его
товарищем по комнате.
Поэтому я сказал:
- Ну, как дела? Что делаешь?

(1930)


Вот конфликт литературы: человечность и классовость.

Счастье гонится за ним и наступает ему на пятки.

Не сошлись характерами (бьет по лицу).

Ты слишком развит для своих лет.

15 минут в день для здоровья.

Имел через нее большое удовольствие... Мне через него плохо.

...Дурак густо пошел.

(Когда в романах человек получает рану или тонет и перед глазами у него
мелькают круги и искры, то можно быть уверенным, что рана не смертельна.)

Для статьи. Вообще-то неприятно выступать в роли репетитора. Но что
поделаешь, если наши противники совершенно невинны в элементарных вопросах и
т.д.


Безайс и девушки

В первом варианте романа Варя (В.В.) была комсомолкой.
Приведенный ниже отрывок - один из вариантов разговора Матвеева и