"Лилия Ким. Библия-Миллениум (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

Давид возвращался в свой клуб, раз за разом сталкиваясь с Голиафом, с
его непонятной ненавистью, агрессией, тупым стремлением устроить ссору. И
однажды он был вознагражден. Самуил вошел, загорелый, со сверкающей улыбкой.
Его майка, как всегда плотно облегавшая тело, была белоснежной, словно
платье невесты.
Давид замер... и все ему простил. Оказалось, что Самуил просто был в
отпуске! Отдыхал, загорал и наслаждался жизнью. Пока он об этом рассказывал,
мечтательно запрокинув назад свою прекрасную голову и подняв вверх
божественные руки, Давид был счастлив. Просто потому, что видит Самуила,
вдыхает его запах. И одновременно с этим он был несчастен. Собственно,
причина печали ему самому казалась нелепой - он был обижен, что Самуил...
поехал отдыхать без него. Тем более что в рассказе постоянно мелькало "мы".
Кто "мы"? Холодная змейка ревности заползла в пылающее сердце Давида и
прочно обосновалась в нем.
- Воркуем? - елейно спросил проходивший мимо Голиаф. Эти слова
прозвучали, словно брошенный камень, нарушивший спокойствие озера.
- Что ты ко мне пристал? - вскипел Давид. Близость Самуила стала
катализатором накопившегося возмущения.
- Я к тебе не пристаю! - противно, мелко захихикал Голиаф. - Я не из
вашей братии.
- Из какой еще братии? - Давид не понимал, о чем идет речь. Сосуд на
его виске стал нервно пульсировать. Неясная мысль отчаянно стучалась в
капитальную перегородку между сознанием и бессознательным.
- Из пидоров! Вы же голубые? Во всяком случае, ты точно! - гомофоб
больно ткнул пальцем в грудь Давида.
И в следующую секунду кулак Самуила на несколько минут вырубил Голиафа
из жизни.
В голове Давида поднялся пятибалльный смерч. Он грохнулся на ближайшую
скамейку - сны, догадки, предчувствия пронеслись ураганным вихрем, не
оставив в душе ничего целого!
"Я голубой!" - стучало в висках. Давид сжал их руками, крепко
зажмурившись, словно пытаясь спрятаться, чувствуя, как его засасывает в
какую-то психологическую трясину... Он уже почти утонул в ней, лицо его
залилось красной краской, пот с ладоней готов был литься струйками. Давид
почувствовал, что он словно выталкивается какой-то непреодолимой силой в
узкую, душную трубу... Рождается!
И тут большие ласковые руки Самуила бережно вынули его из бездны.
- Это ничего... Я тоже... - и поцеловал Давида на глазах у всех.
В душе Давида все еще царило смятение, но его, словно цунами, уже
накрыла следующая волна. Любопытство, желание скорее попробовать... Как у
ребенка, которому принесли игрушку, какой он раньше не видел, но, увидев,
понял, что на самом деле страстно ее хотел. И странно то, что эту игрушку
подарил, открыл ему именно Голиаф! Давид улыбнулся, ощутив невиданный прилив
сил, и алгоритм собственной сущности вдруг сам сложился в его голове, словно
фрагменты разбросанной мозаики.
Они пришли домой к Самуилу, и все произошло очень красиво, легко и
естественно. Самуил целовал Давида, преодолевая сначала его смущение, затем
сдерживая нетерпение, придавая всему действию единый, выверенный однажды
темп, направляя эмоции по нарастающей.
Давид провалился куда-то в туман и продолжал падать, лететь, не