"Анатолий Ким. Близнец (Роман)" - читать интересную книгу автора

воистину необычным, спокойным, задушевным даже. Но после его завершения,
когда отец ушел, угрюмо сутулясь, на свою половину дачи, ничто не изменилось
в наших отношениях. Мы по-прежнему почти не общались, и пресловутый русский
конфликт "отцов-и-детей" ничуть у нас не заржавел.
Потом я уезжал на полгода в Германию, выиграв благотворительный грант и
получив возможность поработать в городе Марбурге. Это время и выбрал папа
для того, чтобы покинуть наш мир, не особенно устраивавший его. В котором у
него не сбылись, очевидно, какие-то лучшие его служебные надежды. И не
оставил он мне ни банковской книжки, ни указаний номера счета и реквизитов
того корейского банка в Америке, в котором лежали деньги за моего пропавшего
брата-близнеца.
Похоронив отца, Василий решил похоронить и саму мысль получить
когда-нибудь мистические деньги, о коих говорил отец, посчитав их
болезненной телевизионной фантазией старого дипломата, которого на высшем
пике служебного восхождения взяли и вышвырнули в отставку. Да и сама идея
существования где-то на свете близнеца из стеклянной колбы была отправлена
Вас. Немирным в отряд бредовых. Таким образом он похоронил вместе с отцом и
своего мифического брата-близнеца - то бишь меня, господа!
Но мы все же встретились, две половинки одной души, два близнеца,
рожденные порознь, и это произошло в промежутке времени между двумя
смертями: отцовой и моей собственной. К тому времени вдруг выпал редкий
успех произведениям Вас. Немирного, их взлет и вознесение на гребень нового
литературного вала.
Который прокатился сразу же вслед за объявленной свободой слова и
отменой цензуры в России. Вас. Немирной вместе сотоварищи счастливо постиг
тогда две вещи: что теперь сколько угодно можно пользоваться матерными
словами в тексте и что наивысшим критерием художественности становится
интрига непонятности. Чем меньше содержания и смысла в тексте и
единовременно с этим чем сложнее и загадочнее он составлен, тем больше
понравится критикам и будет ими восхвален. Немирному, все хорошо
рассчитавшему, сопутствовало еще и везение - его заметили западные друзья
русской литературы, которые тем охотнее хотели дружить с ней и
покровительствовать, чем больше в ней выражалось реальной грязи и правдивого
ничтожества русской жизни. За это они охотно платили небольшие деньги.
И очень скоро он стал в некотором роде культовой фигурой - критики
придумали некое словечко, обозначающее новое литературное направление, сами
же определили его признаки и вписали туда несколько фамилий - Вас. Немирной
оказался среди самых первых, бесконечно повторяемых. Я очень скоро
почувствовал, какие выгоды приносило мое новое положение - меня начали
печатать в толстых журналах, издавали в самых модных новых издательствах,
моя породистая физиономия стала мелькать на экранах телевизоров, меня
приглашали в заграничные поездки в разные страны - от "А", как говорится, до
"Я"...
Но вот однажды звонок по телефону, я отвечаю вальяжно, сытым голосом
вальяжного мандюка, каковой полагает, что никогда не заболеет, побираться с
сумою не будет, в тюрьму не сядет:
- Слушаю вас.
- С вами говорит подполковник КГБ (такой-то). Я курирую Союз
писателей.- Внезапно словно сыпануло на меня угольной крошкой, не сгоревшей
до конца в адских топках,- отметило, настигло...