"Анатолий Ким. Онлирия" - читать интересную книгу автора

что ей, в сущности, не нужны были эти громоздкие костыли, чтобы
передвигаться.
Она могла бы спокойно летать, как и ее погибший жених, и делать это
гораздо лучше, чем он. Но она об этом пока не знала: так любой гений не
знает о своем могуществе до поры до времени. Кто-то, опередив Келима, убрал
молодого финского летателя, чтобы тот не открыл своей невесте ее
необыкновенного дара... Но в таком случае это был слабый ход. Она все равно
будет летать и когда-нибудь станет великим инструктором полетов. Можно было,
конечно, спокойно взять теперь и эту открывшуюся фигуру... И предназначенная
для такого хода орхидея была у Келима... Но в данной игровой ситуации он,
подчинившись наитию, решил не брать этой сильной фигуры, которую по
оплошности или же, наоборот, по хитроумному расчету открыли теперь для его
удара. Он действительно не догадывался, что странное чувство приязни,
испытываемое им к Улле Паркконен, является не чем иным, как симпатией его
прошлой финской жизни к нынешнему бытованию своей правнучки.
Келим пробыл в Финляндии еще два дня: поехал в тот город, где жила
девушка
Улла, был гостем в ее доме, познакомился с многочисленной ее родней. Он
пел малоподвижным, сдержанным финнам застольные грузинские песни. Бражный, с
хмельной улыбкой на устах, обнимался с Юханом, отцом Уллы, и на русском
языке говорил девушке о своем искреннем восхищении ею. Но она понимала
по-русски лишь те несколько слов, которым научилась у покойного жениха. Зато
в порыве смелого чувства сама поцеловала гостя при всех, крепко обняв его за
могучую шею, и сдержанные финны при этом издавали одобрительные веселые
возгласы.
Улла показала гостю ту часть дома, где должны были жить после женитьбы
они с
Урхо. И там было много чего диковинного для Келима, но больше всего
остального поразила его приуготовленная для супружеских блаженств громадная
кровать с прорезиненным матрацем, наполненным морской водою. Келим даже
полежал на этом матраце, поколыхался на его зыбких волнах, прислушиваясь к
глубинному бульканью, а девушка стояла рядом, опираясь на костыли, и с самым
добродушным видом смотрела на него.
На следующее утро Улла хотела сказать заморскому гостю, что Урхо она
знала с детства, а его, Келима, она узнала два дня назад, но у нее такое
чувство, будто она знакома с ним всю жизнь. И это святая правда. Однако,
когда девушка зашла в отведенную для гостя комнату, чтобы разбудить его к
завтраку, там никого не оказалось. Кровать стояла, аккуратнейшим образом
заправленная. А самого Келима не было - он в это время в хельсинкском
аэропорту садился на самолет, улетающий в Лиссабон.
Молодая финка бросилась ничком на аккуратно убранную руками вероломного
гостя кровать, отбросив костыли, грохнувшие на пол двумя торопливыми ударами
в полной тишине дома. Девушка бурно плакала, не сдерживая своих рыданий и
сжатыми кулаками колотя по подушке, на которой совсем еще недавно покоилась
темноволосая мужественно красивая голова мужчины. Она родилась без ноги, но,
несмотря на эту роковую беду, Улла верила в себя и чувствовала, что она
создана для счастья. Урхо разделял с нею это чувство, но он умер... И вдруг
появился в ее доме этот необычный гость, который тоже понимал и, казалось,
всем сердцем разделял с нею душевную ее уверенность... И он исчез бесследно,
словно его никогда и не было...