"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

на нее, не понимая.
- Ты беременна?! -ужаснулась она наконец. Вася плюс Ася, Вась-Ася,
Васяся. Даже на голландской печке в углу было выцарапано скальпелем: ВАся.
- Ты беременна! Аська, какое счастье!-Люся не имела привычки
обниматься, тискаться. - Васяся знает?
Если Васяси не было несколько дней, если Ася тревожилась или просто
скучала о нем, следовало открыть печку и прямо в огонь, не обязательно
громко, главное, всем сердцем крикнуть: "Ва-ася!" - и он являлся почти
сразу прямо под окна операционной верхом на рыжей лошадке, которую кто-то
из местных давал ему взаймы.
- Если поклянешься, что не выдашь, я рожу.
- Идиотка! Тебе же вредно теперь работать с эфиром... Однако ничего,
Шурка родился здоровым, и Ася отвезла его к родителям, а вместе с ним
целый узел Леночкиных одежек, и Шурку, даже когда Васяся привез ему из
Германии штанишки и курточки, все еще одевали, как девочку, считалось,
практично и мило.
После войны Ася с Васей расписались и жили вместе до тех пор, пока не
разлюбили друг друга.
Они устроились на лестничной площадке второго этажа на низком
подоконнике рядом с цветущим восковым плющом, над розовым, медово пахнущим
венчиком которого шумел и трудился залетевший в форточку шмель.
Люся закурила и сказала:
- Видела на улице Шурку. Его уже обуревают страсти. Глаза, как два
выстрела, из ноздрей дым. Скоро ты будешь бегать ко мне с поручениями от
его любовниц.
Это уже было слишком.
- Перестань, Людмила, он еще ребенок! - рассердилась Ася.
- Ужасно похож на Васясю... - вздохнула Люся. Вот и все.
В аптеке Саулу Исааковичу сказали, что Ася работает с двенадцати. До
двенадцати оставалось больше четверти часа, Саул Исаакович пошел навстречу
дочери, к остановке ее троллейбуса по наклонной зеленой улице, зеленой не
от старых жидких акаций, насаженных на краю тротуара, а от могучих лоз
дикого винограда, распластавших влажную темную зелень до самых крыш по
стенам и по высоким решеткам балконов, счастливым владельцам которых Саул
Исаакович завидовал.
"Может быть,- думал он всякий раз, стоило пройти ему мимо такого
озелененного балкона, похожего на беседку или грот,-может быть, есть смысл
повесить наконец объявление насчет обмена? Вряд ли найдутся дураки,
добровольно лишающие себя балкона... Но почему не повесить объявление - а
вдруг клюнет... Там можно поставить столик и пить чай. Туда можно провести
электричество. Там имеешь прохладу в полдень и святую необходимость
поливать к вечеру растения. И, конечно же, там нужна брезентовая
раскладушка!.." - О! Что ты здесь ищешь? - Ася выскочила из троллейбуса и
наткнулась на отца.
- Как ты думаешь, реальная мысль-поменять нашу комнату на меньшую, но с
балконом?
- Батя, не суетись! Обженю Шурку, и съедемся. Ты ведь хочешь жить с
нами? - Разговоры об обмене периодически повторялись.
- Когда еще это будет!
- Боюсь, что раньше, чем нам кажется,- сказала она и подумала: "Пускай