"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

вытер бритву, удивился раннему гостю, пошел открывать и увидел Гришу.
Низенький, весь в меленькую ржавую клеточку костюм, крючковатый, как сухой
стручок, с лысой веснушчатой головой, смуглой, как картофель, старый,
нездоровый, незнакомый, но Гриша.
И Гриша увидел его и немножко растерялся, задрал брови. "Что-то смутно
штеймановское,- наверно, подумал он. - Что-то призрачно кодымское,-
наверно, подумал он. - Что-то тускло знакомое,- наверно, подумал он. -
Очевидно, это и есть Сулька",- наверно, подумал он и, наверно,
по-английски.
- Ты?..
- Я...
Гриша неуверенно шагнул в прихожую, неуверенно осмотрелся в их
коммунальном запустении с расшатанным паркетом и стремянкой на стене. Но
узнал выставленный в коридор для подсобной службы тяжелый резной буфет из
кодымского дома, изъеденную жучком развалину, подскочил к нему, хлопнул по
дубовому боку, обрадовался, как родственнику.
- O! Я его отлично помню! Здесь когда-то имелось варенье! Он дернул
ручку нижней дверцы, там и сейчас стояли банки с вареньем. Наконец пожали
руки, наконец обнялись, хоть и неловко, но, спасибо буфету, сердечно.
Прошли в комнату, сели за стол друг против друга.
- А я бы тебя даже на улице узнал с первого взгляда,- с упреком буркнул
Саул Исаакович и высморкался, чтобы перебить дрожание в горле.
- Ты шутишь! Ты делаешь мне комплимент! - отмахнулся Гриша.
- Я бы узнал,-упрямо заверил Саул Исаакович, Гриша пожал плечами, и
Саул Исаакович испугался, не переборщил ли он, и смягчил упрек: - Можешь
мне поверить! С возрастом вы все стали, как близнецы - и ты, и Моня, и
Зюня,- так что вашу породу не перепутаешь!..
- И как здесь идет жизнь? - Гриша вскочил, походил по комнате,
обследовал фотографии на стенах, обстановку и вид из окна.
- А ты как поживаешь? - с нечаянным вызовом спросил Саул Исаакович.
- Старость! Какая это жизнь, Суля!
- Да, старость, ничего не поделаешь, Гриша.
- Твои внучки? - Гриша прищуренными глазами тянулся к фотографиям на
стене. - О, я узнаю, Ревекка! Она дома? Нет? А это тоже наш родственник?
- Это Котовский.
- И кто он? Твой друг? Нет? Знаменитый писатель? Политик?
Тут вошла Ревекка.
"Рива",- подумал Саул Исаакович и встревожился. Сейчас она сделает
мину. Сейчас она предложит Грише чай, но так, будто напрасно тратит сто
рублей. Сейчас она будет любезничать, но так, будто Гриша приехал не из
Америки, а из Крыжополя или Балты. И не потому, что она чего-то там не
может простить, а потому, что Рива есть Рива.
Он стал натягивать рубашку и судорожно придумывать повод побыстрее
увести Гришу на воздух.
Рива же спиной толкнула дверь и вошла тоже спиной - в одной руке
кастрюлька, в другой чайник,-извернулась, прихлопнула дверь пяткой.
- Гриша! - крикнула она, поразив обоих мужчин силой радостного
возгласа. - Гриша!
И захохотала, и загремела оброненной крышкой, и плеснула кипятком из
носика.