"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

- В оощем, ты ужасно рад, что он приезжает. - Ася вытерла руки платком,
сунула их в кармашки, на каблуке повернулась лицом к аптеке.
Теперь они поплелись наверх, и приятно было неторопливо идти вместе по
солнечной улице, и они старались делать шаги короткими.
- Что значит рад? Вообрази, что ты встретилась с кем-нибудь '13
фронтовиков!
- Ну и сравнение! - возразила она строго.
- А что такое! Нам тоже есть о чем вспомнить! Вполне возможно, что мы с
ним поедем в Кодыму. Посмотрим, что там теперь -и как там теперь. Может
оказаться, что сохранился старый вокзал. Может, цел тополь, на котором мы
как-то ночевали!..
- Что значит ночевали на тополе?
- То и значит. Привязались веревками, чтобы не упасть во сне, и с
удовольствием заночевали.
- Зачем?
- Зачем! Кто знает, зачем?
Ну вот и опять три мраморные ступеньки и алюминиевый каркас двери -
аптека.
- Я пошла,- по-военному отрубила Ася.
- Будь здорова.
Саул Исаакович подождал, пока она взбежала по ступенькам, покивала ему
и растворилась за прозрачной дверью.
- Лейся, лейся, чистый ручеек с битым стеклом! - знал он, скажет сейчас
Ася Леночке. Это был их пароль. Это означало, что Ася благодарна Леночке
за подмену.
Это означало, что Леночка может идти и развешивать порошки. На домашнем
языке, вероятно, звучало бы как-нибудь иначе, может быть, так: "Катись,
рыбка, на свое место!" либо: "Мамзель, мерси! И больше не проси!"; либо:
"Считай себя, котенок, правофланговым!" Но здесь, в аптеке: "Лейся, лейся,
чистый ручеек с битым стеклом!.." Только так.
К Аде Саулу Исааковичу идти не слишком хотелось. У Ады, конечно, сидят,
знал он, ожидающие примерки женщины, от скуки будут прислушиваться к не
касающемуся их разговору. К Аде вообще заходить было не так приятно, как в
аптеку. Из-за заказчиц сама Ада, одетая театрально, иногда даже в парчу,
разыгрывала роль чужой и любезной дамы. Боже упаси принести ей мороженое!
Саул Исаакович и не ходил бы к ней на работу, но дело в том, что
филармония по своему географическому положению находилась как раз на
прямой' ателье - дом.
Специально в филармонию Саул Исаакович не пошел бы, никаких дел там у
него не могло быть. Без дела, просто для удовольствия, в тысячу раз
знакомое помещение ходить незачем, нет, смешно, считал он.
А тянуло.
Ады на месте не оказалось, он спросил о ней, ему сказали, что она
ненадолго ушла, пригласили подождать, он же для вида посетовал, что ждать
не может, что торопится, изобразил на лице озабоченность, откланялся и
быстрыми шагами делового человека двинулся по Жуковской, свернул на
Пушкинскую, пересек ее и только последний перед филармонией квартал прошел
медленно, смакуя каждый шаг приближения.
Вероятно, знатоки смеялись бы, понимал он. Вероятно, для них этот
дворец хуже оперного театра. По всей вероятности, даже хуже резиденции