"Джон Кифауэр. Самое драгоценное (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

ся, смеющейся толпы людей с чумазыми лицами, сгрудившихся
вокруг лотка, чтобы как следует рассмотреть все это.
Тут-то я и увидел Безмолвную Единственную.
Молча, несколько сторонясь людей, она прошла и встала ра-
дом с отцом, продающим пасту, хотя в тот момент мне не при-
ходило в голову, что это были отец и дочь. Впрочем, я и имен
их не знал. Что меня привлекло в ней с первого взгляда, так
это ее рост и походка, подобный королевскому овал лица, ак-
куратная, гибкая фигура, достоинство, с которым она держа-
лась, и молчаливость. Как она отличалась от этой шумной,
бойкой, ухмыляющейся толпы! Она носила чадру, являющуюся
частью мусульманского платья свободного широкого покроя, но,
в то время, как лица большинства женщин в Дамаске были пол-
ностью закрыты, ее чадра приоткрывала глаза.
Ее глаза. Я сразу в них утонул. Они приводили в смущение
- два огромных глубоких озера, наполненных водой желудевого
цвета; они источали теплоту. Солнце начинало садиться. Отра-
жаясь в ее глазах, оно, казалось, зажигало их ярким пламе-
нем. Я слишком долго смотрел на нее; она опустила взор - не
спеша, но медленно и с достоинством - и слушала, как отец
что-то тихо быстро говорил ей по-арабски, его резко очерчен-
ный, заросший подбородок подпрыгивал в такт словам. Он про-
тянул ей маленький кувшин. Во время службы в армии я изучил
арабский язык (то, что я мог говорить по-арабски, было одной
из причин, что я проводил свои последние каникулы на Ближнем
Востоке), но Абушалбак тараторил так, что мне трудно было
что-либо разобрать.
Не ответив ни слова, гордо ступая, девушка пошла - поплы-
ла, - унося с собой кувшин, и исчезла в надвигающихся сумер-
ках и лабиринте узких, переполненных магазинчиками улочек
примыкающего к базару района.
На следующее утро я вновь оказался у лотка Абушалбака в
надежде еще раз увидеть Безмолвную Единственную, но ее там
не было. Некоторое время я провел у лотка, вновь восторгаясь
изумительными зубами мальчика-помощника. И опять я не мог
разобрать, что же вынимает Абушалбак изо рта мальчика и кла-
дет в свой кувшин.
Вечером того же дня, вернувшись к лотку, я увидел девуш-
ку, конечно, закрытую чадрой, она стояла близ отца. Глаза
наши встретились, пока она слушала, что ей говорит отец.
Возвращаясь мыслями назад, я понимаю, что Абушалбак, должно
быть, почувствовал наши взаимные симпатии. Он бросил на меня
быстрый, проницательный, и в то же время холодный и недруже-
любный взгляд, потом продолжил свою беседу с дочерью. Он по-
дал ей кувшин, очевидно, тот же самый, накрытый и вновь на-
полненный чем-то, что он вынул изо рта помощника. Уже тогда
я почувствовал, что не следует разговаривать с ней в при-
сутствии отца.
Когда Безмолвная Единственная выбралась из толпы, я пос-
ледовал за ней, сознавая, что Абушалбак наблюдает за мной. Я