"Джалиль Гиниятович Киекбаев. Родные и знакомые " - читать интересную книгу автора

запредельной стране. Ахмади, которому такие расспросы уже порядком надоели,
отвечал односложно. Беседа текла вяло. Поэтому тему сменили, заговорили о
житьё-бытьё в ауле.
Старик Хажгале настойчиво потчевал гостей, каждому сунул в рот жирный
кусок мяса, отрезав его от своей доли. Вслед за ним проделал то же самое
Шагиахмет. И остальные решили соблюсти обычай, потчевание пошло по кругу.
Меж едой и чаем Хажгале попытался затеять беседу о мирских заботах и
тревогах: зима запаздывает, бесснежные холода затянулись, скот заморён
дождливым летом, и сейчас не знаешь, как с ним быть - выгонять пастись или
ставить в стойла. Мнение своё на этот счёт высказал только мулла Сафа.
Шагиахмет и Ахмади молчали, словно прятали во рту золотые колечки. А Багау
при старших, тем более - при мулле не решался вставить слово в разговор, в
смущении то и дело вскакивал, чтобы помочь дяде и енгэ * - принести из
другой половины дома ложки-плошки, чайную посуду, самовар...
______________
* Еигэ - жена старшего по возрасту родственника.

Наконец когда разлили чай, мулла Сафа, знавший, с какой целью он
приглашён, многозначительно кашлянул, издалека стал подступать к главному.
- Альхасыл *, - сказал он, - все мы выражаем радость и возносим
благодарение по случаю твоего, Ахмади-кустым, возвращения в добром здравии и
невредимости. Доходили до нас слухи, будто бы японский царь превращает
пленённых в рабов. Тем не менее, однако, и само по себе положение у
пленённого не из лёгких...
______________
* Альхасыл - (араб.) - итак.

Слушатели покивали в знак согласия с многомудрыми словами муллы.
- Пока ты пребывал в чужих краях, ваш дорогой отец покинул этот мир, -
продолжал мулла. - Благочестивый, святой был человек, да займёт его душа
почётнейшее место в раю! Полагая, что и тебя уже нет среди живых, проливали
мы слёзы скорби, но, как видно, предначертана тебе долгая жизнь...
- Так, так... Верно встарь было сказано: тот, кто вышел, вернётся;
тому, кого вынесли, возврата нет, - то ли кстати, то ли некстати вставил
Шагиахмет.
- Верно, очень верно! - подхватил старик Хажгале. - Быть бы
живым-здоровым... Здоровье - самое большое богатство... Как заметил хазрет,
мы считали тебя погибшим и малость поторопились с наследством. Да. И вот
приглашены вы сегодня сюда, чтобы в мирной беседе прийти к общему
удовлетворению.
- Благое дело, благое дело! - воскликнул мулла Сафа.
Поскольку цель этого собрания была раскрыта, а ниточка спора вела к
Шагиахмету, все взглянули на него: что скажет он? Но Шагиахмет заговорил не
сразу. Он был подавлен, маялся мыслью, что придётся расстаться с какой-то
частью своего добра, обдумывал доводы, чтобы предотвратить это.
- У отца перед кончиной уже не было столь большого богатства, какое он
имел прежде, - начал Шагиахмет. - С началом войны казна увеличила поборы,
пришлось отдавать скот. А на пчёл червь напал, потому что к концу жизни у
покойного не хватало сил присматривать за ульями. Присматривали работники,
да ведь не спроста сказано, что у подчинённого всего один глаз, а у