"Джалиль Гиниятович Киекбаев. Родные и знакомые " - читать интересную книгу авторанёс службу в Оренбурге, и заключил:
- Ай, где теперь такие янаралы, как Бираускай! Такие, как Ясилей Аляксаис *. Когда брали Акмечеть, он на коне, сверкая саблей, сам первым ворвался в крепость... ______________ * Речь идёт о генерале Василие Алексеевиче Перовском. Заглянул Багау. Несмотря на настояния, пить чай не стал, лишь поздоровался, пригласил брата и дядю на ужин и тут же собрался уходить. Брата он уже видел накануне. - Значит, как только лампы засветятся, приходите... После возвращения из плена две недели водили Ахмади из дома в дом. Угощала родня, близкая и дальняя, приглашали друзья-ровесники, соседи, и богатые, и бедные. Зазывали и на чай, и на суп, и на медовуху. Вернулся он в аул к первым морозам, а в это время в Ташбаткане в каждом дворе по мере своих возможностей режут скот. К тому же осенью лесные промыслы дают наибольший доход, - от колёсных ободьев, санных полозьев, от молотой черёмухи, от деревянных поделок вроде бадеек и лопат, от мочала. Осенью тот, кто имеет лошадей, отправляется в извоз; кто победнее, идёт охотиться на лисицу, белку, куницу, норку. Оттого-то в эту пору года редко у кого в доме пустует посуда. Пригласил на обед вернувшегося из далёких краёв сверстника и Исмагил. Перед обедом будто бы по делу заглянули они в клеть, и распили четвертушку водки. Оказывается, прятал её хозяин в зерне. Вытащив припасённую в кармане чашку и открыв бутылочку, он пояснил: путь солдата не грех... Первым выпил он сам и понюхал свою тюбетейку. Налил ещё раз, протянул приятелю. Ахмади ломаться не стал, тоже выпил. Навесили на клеть замок и пошли в дом. За едой шёл разговор о мирских делах, коснулся он и оставленного Ахмадиевым отцом достояния. Видно, выпитое в клети ударило в голову, язык у хозяина развязался, он принялся горячо защищать интересы Ахмади и бранить Шагиахмета. - Шагиахмет-агаю, имеющему столько скота, столько добра, должно быть стыдно и перед аллахом, и перед людьми. Даже при таком положении, когда ты отсутствовал, могли бы выделить долю солдатке с полным подолом едоков - не разорились бы... Факиха, сидевшая на почётном месте, прикрывая по обычаю лицо платком, поддержала Исмагила. Когда свёкор мой умер, у кайнаги * жадность волком взвыла. А наше сиротское слово - не слово, - сказала она нарочито униженно. ______________ * Кайнага - старший брат мужа. - И у сироты есть права, - вступила в разговор хозяйка дома. А хозяин начал считать на пальцах, кому что досталось, когда делили наследство, - сколько голов скота, сколько ульев. Ахмади с Факихой и сами это прекрасно знали. Но Исмагил досчитал-таки до конца и спросил у гостя: - Помнишь игреневую кобылу, на которой раньше ездил? Багау при дележе, |
|
|