"Пьеро Кьяра. Соблазны Джулии " - читать интересную книгу автора

его. Это что-то такое, чего не знает мой муж. Вот уже около года, как синьора
Джулия возложила на меня одну деликатную обязанность. Я получала письма из
Милана, вложенные в конверт с одним лишь ее именем: "Джулия". Когда они
приходили, я должна была ее уведомить, она читала их у меня, всегда в спешке,
а потом сжигала в моей печке.
- Как был написан этот адрес?
- От руки, и его писала сама синьора Джулия.
- Как же так? - спросил комиссар, нахмурив брови.
- Я вам сейчас объясню, - отвечала женщина. - Синьора Джулия говорила мне,
что это ее дочь, Эмилия, присылает ей письма из колледжа.
- Но ведь она с ней виделась каждый четверг!
- И все-таки минимум дважды в месяц синьорина Эмилия писала ей письма.
Синьора Джулия говорила, что в этих письмах ее дочь пишет ей все откровенно,
тайком от отца и даже от монахинь. Доверие дочери к матери... Что я могла
сказать? Хозяйка объясняла мне, что она время от времени оставляла своей
дочери пачку конвертов с моим адресом, написанным ее собственной рукой, а
также другую пачку меньших конвертов, на которых было только написано
"Джулия", ее же рукой. Уверяю вас, что это был точно ее почерк. И я всегда
хранила этот секрет. Если я решила выдать его, то потому, что исчезновение
синьоры вызывает у меня тревогу, которую я не могу объяснить себе.
Комиссар Сканкалепре отметил наконец исходную точку. Признаки начинали
появляться.
Двумя днями позже жена садовника снова пришла к нему, опять утром, пока ее
муж был занят в кабинете адвоката, где он выполнял обязанности секретаря и
доверенного лица. Едва войдя, женщина, не говоря ни слова, положила комиссару
на стол письмо. Комиссар взял его, прочитал адрес.
- Что? Еще одно письмо?
Он посмотрел его на свет, понюхал, повертел и разобрал штемпель: Рим,
22-5-55, XI 1-17.
- Двадцать второго числа, пятого месяца, пятьдесят пятого года,
двенадцатый почтовый сектор, семнадцать часов. Очень занимательная игра в
лото! - воскликнул комиссар.
Женщина ничего не понимала в этих загадочных цифрах, но позволила
комиссару вскрыть письмо. Внутри показался конверт с надписью "Джулия".
Комиссар спросил:
- Это все тот же почерк?
- Да, - отвечала синьора Фолетти. - Только те, другие, приходили из
Милана, а это, судя по всему, из Рима.
Комиссар больше не стал ее задерживать. Но прежде чем проводить, с суровым
видом предупредил:
- Ни за что на свете вы не должны обмолвиться ни словом об этом кому бы то
ни было. Понятно? Даже вашему мужу. Впрочем, мужу особенно. Это помешало бы
следствию и вам принесло бы хлопоты! Ибо в вашей истории достаточно
двусмысленности!
Когда женщина ушла, комиссар Сканкалепре расположился поудобнее и, в угоду
естественному чувству профессионального любопытства, вскрыл конверт при помощи
перочинного ножа. Он никогда до этого не распечатывал письма с таким
нетерпением, даже во времена молодости, когда был влюблен.
Он увидел листок деловой бумаги, исписанный мужским почерком. Осмотрел
листок с лицевой стороны и с обратной, прочитал подпись: "Люччано", затем