"Пьеро Кьяра. Соблазны Джулии " - читать интересную книгу автора

прохладными и натянутыми. Адвокат был едва ли не медведем, не умевшим говорить
любезности, в то время как синьора Джулия имела характер романтический,
требующий понимания и любви. Впрочем между супругами никогда не было сцен, а
только продолжительные размолвки.
Комиссар также узнал от Фолетти, что дом Дзаккани-Ламберти был старинной
фамильной собственностью синьоры Джулии и что ее отец, после своей смерти,
завещал дом и парк внучке Эмилии.
Дело Эзенгрини, о котором долгое время писали все газеты, затягивалось.
Сканкалепре надеялся, что статьи, иллюстрированные фотографиями старинной
улицы Ламберти и парка, прекрасным портретом синьоры Джулии и синьорины
Эмилии, в конечном счете попадутся на глаза беглянке, при условии, конечно,
что они все еще в состоянии воспринимать свет этого мира. Но Сканкалепре
начинал уже сомневаться в этом, и каждый раз, когда получал фотографии
неопознанных женских трупов, со всей скрупулезностью изучал лицо, страшась
сделать жуткое открытие. По истечении еще одного месяца он вновь изменил свою
точку зрения относительно поисков и решил поставить на следствии точку,
составив обстоятельный отчет о нем. Затем он отправил пакет в прокуратуру,
предоставив заботу о заключении по делу судебным властям.
После прокурорского расследования, которое не могло быть ничем иным, как
повторением основных допросов, прокуратура в конце концов отправила дело,
касающееся исчезновения Дзаккани-Ламберти Джулии, в замужестве Эзенгрини, в
архив.

Глава 4

После окончания колледжа урсулинок, синьорина Эмилия была принята в
университет и с осени начала посещать занятия, для чего каждый день
отправлялась в Милан.
В добропорядочных домах города М.., все еще поговаривали о синьоре Джулии.
Она в каком-то смысле стала призраком, являвшимся на все собрания друзей и
знакомых. Разговоры о ней продолжались до весны, потом смятение, вызванное ее
отсутствием, улеглось. Адвокат, после нескольких появлений в обществе, не
посещал больше никаких собраний. Таким образом, он стал мало-помалу держаться
в стороне и даже заметно сократил свою профессиональную деятельность. Если
прежде его считалипросто слегка нелюдимым, то теперь он приобрел репутацию
отшельника и мизантропа. Никто не мог сказать, что жена опозорила его, кроме,
разумеется, комиссара, которому известна была история с Барзанти, но тот
избегал произнести и слово о ней; и тем не менее другая тень, еще более темная
и мрачная, тень необъяснимого преступления, давала достаточный повод, чтобы
навлечь на адвоката страшное подозрение.
Его дочь, скрытная и внешне безучастная, начинала понемногу приобретать
манеры и привычки молодежи ее возраста. Не вынося людей старшего возраста, она
сократила круг своих друзей до нескольких университетских товарищей, которые
были попутчиками в ее поездках из М.., в Милан.
Когда перед летними каникулами она в последний раз совершала путь из
Милана в М..., она оказалась сидящей напротив молодого человека, примерно
двадцати восьми лет, который объявил, что знает ее. Она не узнавала его,
однако молодой человек напомнил, что два года назад он был на приеме у нее
дома и что потом он встречал ее в других домах города М... В конце концов он
представился: Карло Фумагалли.