"Александр Хургин. Брунгильда и любовь (из жизни евролюдей)" - читать интересную книгу автора

только синее и
"Пежо". И за рулем, как обычно, женщина. Страшная, что твоя смерть:
глаза выпучены, руки в руль уперты и рот бубликом. Наверно, орет что-то вне
себя. Но главное, видит Лопухнин сквозь лобовое стекло ремень безопасности,
и он, ремень этот, женщину фактически перечеркивает от левого плеча к
правому бедру. И одна грудь прямо
Лопухнину в глаза смотрит целенаправленно, а другой под ремнем как
будто и нету.
"Вот она, разгадка, - успел подумать Лопухнин. И еще он успел
подумать: - Все тайное и загадочное - просто. Просто и постижимо".
Но это еще бабка надвое сказала. Что просто, а что загадочно.

2. Старичок Брунгильды

До Лопухнина ходил у Брунгильды в друзьях-любовниках один старичок -
сразу после короткого романа с городским антисемитом она его осчастливила.
Натуральный пожилой одуванчик, с белой головой, бородой и усами. Он, когда
Брунгильду на погребении антисемита увидел, у него откровенно слюни потекли.
И Брунгильда за это сразу его полюбила. Нарушив профессиональное кредо не
заводить отношений с потенциальными клиентами. Совет директоров компании
служебных романов между персоналом и клиентурой не одобрял. Боясь, что
последняя скидку может попросить, пользуясь своим ложно-приближенным к фирме
положением. Но и на старуху бывает проруха. Как известно.
- Ты у меня прямо дед Мороз, - сказала старичку Брунгильда в грустный
день их встречи. Но в считанные часы произвела переоценку вечных ценностей и
сказала: - Нет, ты не дед Мороз, ты дед Огонь!
И старичку это определение понравилось невероятно и польстило до такой
степени, что он обещал купить Брунгильде мотороллер "Хонда" с коляской и
оставить дом свой после смерти. На вечную память и чтобы в нем жить.
- Правда, умирать в обозримом будущем я не планирую, - говорил
старичок. Но дом на южной окраине Розенбурга был у него действительно
большой, не дом, а целая недвижимость. Двенадцать комнат на трех этажах, не
считая санитарных, подсобных и гаражных помещений. И отопление не печное, а
центральное.
Во всяком случае, так сам старичок описывал. Брунгильда видела его дом
исключительно снаружи, из машины - когда заезжала, чтобы взять старичка и
увезти. Он же к себе не приглашал ее категорически. Даже на порог не
приглашал. Сам всегда выходил и нервно, как ждет любовник молодой, ее
поджидал. Прохаживаясь. И любовь их обычно проистекала на ее суверенной
территории или в городских общедоступных заведениях. Типа ресторанчиков
маленьких и уютных, где можно пива выпить с сосисками и посидеть, отдыхая
всеми членами от повседневной жизни.
Брунгильде было же, от чего отдыхать. Ее в этот Розенбург командировали
открыть филиал трансевропейской похоронной компании
"Heimkehr" и работать в нем ненормировано. И старичку, хоть он не
трудился никогда в поте лица, будучи по матери графом, тоже отдых
требовался. Все же устал он за долгие годы, и груз прожитых лет его томил.

"H e i m k e h r" - "Возвращение домой (на родину)".