"Александр Хургин. Возвращение желаний" - читать интересную книгу автора

банка "Славянский кредит". Три года существования у них всерьез называется
юбилеем, и они нас пригласили для собственного увеселения во время
юбилейного банкета. Видимо, высшее руководство банка любило еврейские
народные песни. А мы их пели. То есть мы и цыганские песни пели, и
украинские, и какие угодно - внешность нам все это позволяла с лихвой. Нам с
Диной без разницы, какие песни петь, где их петь, для кого петь и зачем
петь. Нам лишь бы петь, потому что это наш заработок. Наш, так сказать,
несладкий хлеб насущный.
И вот во время ночного чаепития он пришел и стал длинно звонить в
дверь. Я не хотел открывать незнакомому человеку с такой внешностью - можете
себе представить, как этот ордынец выглядел в дверном глазке, - но он
твердил, выкрикивая, два изуродованных акцентом слова - "Диина" и "Аиша". И
Дина зачем-то отстранила меня рукой, отперла дверь и впустила его в
квартиру, невзирая на ночь. Азиат вошел, на пороге разулся, огляделся, с
опаской прошелся по комнате и по кухне, как будто искал засаду, и сказал сам
себе: "Аиша умирет. Нада хиринить ехать."
Дина сразу, не задумываясь сообразила, что Аиша - это Яша, и сразу
сказала:
- Поехали, - даже не спросив, куда надо ехать, далеко ли.
- Билиет в кириман, - сказал азиат.
В этом месте я, как последний идиот, вмешался в разговор и проявил все
свое идиотское джентльменство - сказал, что поеду с ними. Потом я спросил у
пришельца:
- Яша умер или еще нет? - я решил уточнить - он-то говорил о смерти Яши
в будущем времени, хотя и уверенно.
Гость думал долго, после пожал плечами, отвернулся и сказал:
- Умирет.
Ни как он нас нашел, ни что случилось с Яшей, ни зачем Дине ехать на
похороны человека, о котором двенадцать лет она ничего не знала и не
слышала, ордынец объяснить не смог. У него не хватало на это русского
словарного запаса. И на все наши вопросы он молча склонял голову к левому
плечу. Или улыбался и прикладывал руку к груди.
А билет мне он купил легко и как-то очень просто. До странного просто.
Он позвонил кому-то с нашего домашнего телефона и сказал два слова: "Билиет
нада." И положил трубку на рычаг. В аэропорту к нему подошел такой же, как и
он сам, азиат бандитского вида. В руке этот азиат держал билет. На мое имя.
Мне этот деревенский детектив уже тогда сильно не понравился и вызвал
справедливые подозрения. Откуда они знали, как меня зовут, откуда знали
фамилию? Черт их, азиатов, поймет и разберет. Восток - дело темное. Особенно
если смотреть на него с запада. Или - с северо-запада. Так точнее.

Я лег на постель и стал ждать возвращения Дины. Ждать лежа всегда
удобнее. А здесь все время приходилось чего-то ждать. И мы ждали, не зная
даже, чего ждем, ждали в неведении. С самого начала.
Ордынец оставил нас у порога гостиницы. Дал денег, сказал "живите
зидесь" и ушел по пустой иссохшей дороге, треснувшей вдоль. Мы вошли в
гостиницу, и я спросил у Дины:
- Сколько мы тут пробудем?
- Сутки, - сказала Дина. - Или двое. Я не знаю.
- Хорошо, - сказал я, - возьмем номер на два дня. Все равно деньги не