"Александр Хургин. Возвращение желаний" - читать интересную книгу автора

заказывать, снова ждать, в жаре и под взглядами очереди, жаждущей обеда?
Только чтобы сыночек на своем настоял? Мал еще на своем настаивать. Да если
бы что-то умное и полезное! А то каприз, глупость, издевательство.
Но возможно, это был характер, а не каприз. И кто вообще может точно
сформулировать - что есть каприз, а что капризом не считается. Сейчас, в
воспоминании, старику Полухину подумалось так, и он позволил себе усомниться
в своем прошлом. А тогда ему все было понятно и ни в чем он не сомневался. И
ни о чем лишнем не задумывался. Жена говорила ему, что нечего возмущаться,
поскольку ребенок в тебя и только в тебя, что ты бы лучше поразмышлял над
этим фактом. А он не хотел, не желал размышлять. Пусть, думал, какой есть,
такой и будет. И я пусть буду таким, как есть, а если кому это не нравится,
то и ладно.

Ведь то, что сын на него похож откуда ни взгляни, старику Полухину
льстило. И тут не имело большого значения, хорошие он унаследовал черты или
плохие. Главное, что унаследовал. И черты эти не чьи-то, а его. Потому что,
так сказать, общаясь с бывшими людьми и видя все их внутренности
непосредственно невооруженным глазом, нет-нет, да и возникало сомнение - ну
что можно унаследовать от этого ливера, от этих субпродуктов, несмотря на
науку генетику? Оказывается, можно. И даже такую тонкую внутреннюю черту,
как упрямство. А уж о характерных склонностях - допустим, к каким-либо
определенным болезням - и говорить нечего. Это добро передавалось через
вышеупомянутые субпродукты очень просто и хорошо.
Почему мысль о том, что ему наследуют, грела душу старику Полухину, в
общем, по-человечески ясно. Наверное, каждому необходимо ощущение того, что
он не один, что вокруг него что-то есть. И есть кто-то. В смысле, кто-то
близкий, близкий до похожести. Полухин расположением людей не пользовался.
Наоборот, они держались от него на некотором почтительном расстоянии и
приближаться не торопились. Или не отваживались. Они его, пожалуй,
сторонились, называя мертвецким доктором.
Раз в жизни Полухину захотелось изменить жене. Потому что все мужья с
удовольствием женам изменяли и жены изменяли мужьям, а он нет. Не имея к
этому физиологической склонности. И он решил этим своим неимением пренебречь
и на себе испытать, что такое супружеская неверность или, громко говоря,
прелюбодеяние. Ради расширения кругозора и приобщения к общечеловеческим
жизненным ценностям. А также и к опыту предыдущих поколений. И случай ему
сам собой представился удобный, как по индивидуальному заказу, и женщина
соответствующая - приятная и аппетитная - подвернулась.
И эта, предназначенная для измены женщина, узнав, кем работает Полухин,
сказала ему "Господи, как же с тобой жена спит? Неужели не брезгует? После
трупов". Он ответил, что с женой спит без перчаток и без одежды, а с трупами
возится, наоборот, в перчатках, в халате и в фартуке, и руки после работы
тщательно моет с мылом, и перед любовью - тоже моет руки, так же как и перед
едой. Потом он разозлился на себя за то, что стал ей что-то объяснять, чуть
ли не оправдываться, обозвал женщину дурой, и изменять жене ему расхотелось
навсегда. И он, надо сказать, так ни разу ей и не изменил. Любил или не
любил ее - сейчас неважно и сказать трудно. Сейчас подлинность и силу того
чувства невозможно уже восстановить. Да и не волнует это никого. Любовь если
волнует, то в настоящем. В настоящем всегда важно - есть она или ее нет. А в
прошлом, да еще в далеком прошлом - любовь волновать не может. А если может,