"Александр Хургин. Возвращение желаний" - читать интересную книгу автора

на взрослых иногда ужасающе действует, превращая их в больных безвольных
существ. Да, именно безвольных. Потому что страх смерти лишает людей воли. И
проходит этот страх - полностью проходит - только в старости. В глубокой
старости. Поэтому глубокие старики умирают легко и бесстрашно. Все понимая и
ничего не боясь. Наверно, им, помимо всего прочего, открывается - что их
ждет после жизни и ее окончания, и они узнают, что бояться им собственно
нечего.

Старик Полухин совсем не боялся смерти. Произнося иногда не ради
красного словца, а искренне "не надо мне обедать, мне умирать надо". Или
подобную какую-нибудь фразу произнося. Он пережил свой страх смерти. Теперь
ему осталось пережить свою смерть. То есть не пережить, конечно, а дожить до
нее и ее принять.
К слову, если говорить не о стариках вообще, но о конкретном старике
Полухине в частности, то он от страха смерти освободился раньше, чем дожил
до последней стадии старости. В порядке исключения. И благодаря узкой
медицинской специальности патологоанатома. Когда каждый день имеешь дело с
трупами всех разновидностей, этот страх сначала притупляется, а потом
исчезает. Из-за будничности. Страх не может быть будничным. Если страх
становится будничным - это уже психическое заболевание. А Полухин всегда
психически был абсолютно здоров и годен.
Несколько первых лет его преследовала необходимость как-то от работы
отвлекаться. Он же каждый раз ощущал, что приходит сразу после смерти,
следом за ней. И каждый раз видел в трупе бывшего - и совсем недавно -
человека.
Коллеги его, в особенности младший медперсонал, регулярно выпивали,
веселились - радуясь всем проявлениям жизни и презирая таким несложным
способом смерть - как свою, так и чужую. Часто они делали это прямо на
работе, то есть в морге. И прекрасно себя при этом чувствовали. А он не мог.
Пить. Из-за той извести, выпитой во время войны и ставшей причиной гастрита
и колита. Видимо, поэтому он активно участвовал в художественной
самодеятельности, играя на трубе. Жена никогда этого не понимала. Этого его
увлечения. Говорила "ты что, на работе не устаешь физически и морально? И
неужели охота тебе вечером дуть в трубу? Лучше бы полежал, почитал книгу
смешную или телевизор посмотрел". А он говорил, что ему нравится играть на
трубе. И играл в первом составе оркестра туш и гимн на разных официальных
праздниках, в ДК завода Карла Либкнехта, играл на демонстрациях трудящихся,
на смотрах художественной самодеятельности, на фестивалях и юбилеях. Он
играл везде. Играл, как написано в нотах, ведя партию трубы от и до, в
точном ритме и темпе, и без фальшивых неправильных звуков. Только один раз
отказался он играть. На похоронах директора завода. Руководитель оркестра -
дирижер и капельмейстер - спросил у него:
- Почему?
А он сказал:
- Нет и все. Хватит того, что я их вскрываю.
Тогда руководитель сам взял в руки трубу и сам сыграл. Он умел играть
на всех духовых инструментах, потому что когда-то закончил с отличием
консерваторию в городе Харькове. И больше старика Полухина к похоронным
мероприятиям не привлекали, и партию трубы на них, если приходилось, всегда
вел сам руководитель духового оркестра лично.