"Александр Хургин. Какая-то ерунда (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

уже никакого не было бриться, а умылся до пояса тщательно, с мылом, правда,
одной холодной водой - горячей у них две недели как не было из-за
профилактических работ в котельной - и ноги тоже ополоснул. После этого
Гордеев обсох, не вытираясь, с целью еще больше организм остудить, и суп на
газ поставил - жена кастрюлю супа ему сварила, - а вино достал из морозилки
и маленький стаканчик - стопятидесятиграммовый - налил и выпил. И заел одной
грушей и одной сливой. А остальное вино он в холодильник вернул, чтоб
продолжало остывать - пока суп подогреется на газу до нужной температуры.
Вернул, значит, взял газету и на диван лег - эту газету посмотреть.
Прочитал, как всегда, все подряд заголовки, потом про сессию и про
преступность, ну и заснул непредвиденно. Из-за вина, наверное, выпитого на
пустой голодный желудок. И газета на него сверху упала, домиком. И по щетине
небритой зашуршала в такт частоте дыхания. А на кухне у Гордеева окно летом
постоянно открыто бывает. Гордеев его сеткой капроновой зашил, чтоб комары
внутрь квартиры не налетали и не кусались. Микрорайон их на бывшем болоте
возведен строителями, так болота и следов видимых не осталось давно в
природе, а комары сохранились нетронутыми. Ну, а с сеткой окно можно
открытым держать. Комары через сетку пролезть не в состоянии, и не так жарко
в квартире. Да, значит. И через это окно с сеткой сквозняк протягивает. И
этим сквозняком, видно, подуло и затушило огонь под кастрюлей с супом, а
газ, между прочим, идет, как и шел, - беспрепятственно. А Гордеев спит. Вот.
И слава, как говорится, Богу, что у Веры Денисовны, матери Тониной, ключи
есть от входной двери, Тоня ей когда-то давно дала. Гордеев еще против тогда
был категорически - чтоб ключи ей давать, а она дала, не послушалась, мало
ли что, сказала, пускай будут. И дала. Ну и теперь пришла, значит, теща Вера
Денисовна к Гордееву в гости - детей привела обратно, - жмет на звонок,
стучит, а он не открывает, спит. Она и отперла дверь этими своими личными
ключами. И сразу газ учуяла носом. Прикрутила его, все настежь поотпахивала
и "скорую помощь" по телефону от соседей вызвала, потому что Гордеев же
недвижимо лежал и на битье по щекам не отзывался, вот она и подумала, что он
отравился газом окончательно. А "скорая помощь" быстро на место происшествия
прибыла - минут через двадцать - и начала Гордеева откачивать и в сознание
приводить. Уколов каких-то ему понатыкали, внутренние органы промыли, и
Гордеев очухался и весь диван и пол вокруг дивана обгадил - вывернуло его
навыворот - и после этого ему полегчало очень заметно, и он с дивана ноги
свесил и сел. А "скорая помощь" уехала. Ну а Вера Денисовна обрадовалась,
что Гордеев не умер, а ожил совершенно и говорит ему, ну вот, говорит, а я
детей привела, потому что я не нанималась вам сидеть с ними целыми днями на
заслуженной пенсии и потому, что занятая я завтра. У нас, говорит, на
двенадцать часов культурный поход в театр драмы будет организован для
ветеранов труда бесплатно, а я, говорит, и есть самый настоящий ветеран - ты
ж знаешь.
Гордеев никакого не дал ей ответа на эти несвоевременные слова,
промолчал. А когда ушла она, Вера Денисовна, и дети груши поели со сливами и
спать легли, он рвоту свою тряпкой в тазик собрал и в унитаз вылил. И пол,
конечно, протер. И на кухню потихоньку перебрался. А там включил свет,
открыл будильник и стал батарейку к нему проводками присобачивать и
изолентой приматывать - чтоб, значит, снова завтра на работу не опоздать, а
прийти вовремя - как привык он - минут за десять до звонка или в самом
крайнем случае - за пять. 1990