"Александр Хургин. Какая-то ерунда (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

глубины понимает определенные струны ее женской души и имеет в виду, что в
сложном процессе супружеской жизни всякое может случиться, а жить-то,
несмотря на это, все равно же как-либо надо, и никуда от этого не спрячешься
и не денешься, и не уйдешь - как ни крути. 1990


БАТАРЕЙКА

Вот бывают такие дни жизни, что ну просто черт знает, какие это дни. С
самого утра как встал и до самого позднего вечернего времени, пока то есть
спать ложиться, все идет и продолжается своим свойственным чередом - и хоть
ты ему что. Так, в точном соответствии, у Гордеева день третьего августа
сего года и начался. У него в будильнике электронном ночью батарейка
кончилась, а он спал и не знал. Ну и будильник не зазвонил в установленное
время суток. Гордеев проснулся, самостоятельно уже, без содействия
будильника, а на нем, на будильнике, три часа. А на ручных часах "Слава" -
девять без двадцати минут. А на работу ему на восемь надо и ехать далеко. И
долго. Поэтому Гордеев и бриться не стал, а только лицо умыл кое-как,
поверхностно, и зубы почистил пастой "Эффект" - чтоб изо рта запах
неприличный подавить, а электробритву он с собой взял - в кулек
целлофановый, имея в виду на работе в полный порядок свою личность привести,
чтоб достойный внешний вид иметь как в глазах сотрудников, так и в общем.
Правда, ему этого не удалось осуществить в жизнь - на работе у них
электричество ремонтировали электрики, ну и все напряжение, конечно, в сети
отключили и повесили табличку с надписью "Не включать, работают люди", и
куда-то ушли - за кабелем или что, или за инструментом. Да. Но это после
было, позже - когда Гордеев до работы добрался со значительным опозданием, а
сначала он собрался с рекордно быстрой скоростью и на работу пошел. Или,
вернее если выразиться, то - побежал. И опять у него обстоятельства неудачно
сложились и некстати. Троллейбус прямо из-под носа уехал. Еще и дверью руку
защемил, гад. И главное дело - Гордеев добежал до него изо всех последних
сил, руку протянул к двери, а он взял и дверь эту захлопнул. И пальцы
защемил Гордееву на правой наиважнейшей руке. И ко всему тому - тронулся.
Гордеев свои пальцы дернул из дверей и ободрал все четыре косточки до крови.
А если б он не дернул и не ободрал, вообще б покалечить его могло
троллейбусом на всю жизнь, какая ему предусмотрена. Он же поехал, троллейбус
этот, а пальцы - в дверях.
А следующий троллейбус на их остановке не остановился. И не до полного
отказа набитый был, и не остановился. Проехал мимо. Гордеев в числе других
людей за ним погнался - надеялся, он дальше, за остановкой, остановится, а
он совсем не остановился. Наверно, на этой остановке из него выходить никому
не надо было. Вот он и проехал. И Гордееву еще одного троллейбуса ожидать
пришлось. И когда он на работу приехал, его отсутствие уже всем и каждому в
глаза бросаться начало, потому что он же ведь больше чем на полтора часа
позже звонка занял свое рабочее место. Из-за будильника. Гордеев-то никогда
целиком и полностью на всякую эту электронику не надеялся и не доверял, ну
вот она его и подвела в нужный момент. При отсутствии жены. Так бы, конечно,
жена Тоня его разбудить могла, она всегда его будила на работу в положенное
время, но жены как раз сейчас у Гордеева не было дома. Она в хозрасчетную
больницу легла, специализированную, на три дня - аборт делать. А детей ее,