"Кимберли Кейтс. Утренняя песня " - читать интересную книгу автора

Лошадь заржала и вскинула голову, когда Мейсон прижал лезвие так
сильно, что показалась кровь.
- Нет! Стой! - пронзительно закричал старик. - Я тебе расскажу. Черт
тебя побери! Я... расскажу.
Медник вздохнул, его губы болезненно искривились.
- Америка. Она собирается...
- Врешь! - свирепо перебил Мейсон. - Я прочесал все дороги до
Корк-Харбор. Она никогда не плавала на корабле.
Нож вонзился глубже.
- Ладно! Она не садилась на корабль! Я тайно посадил ее на рыбачью
лодку.
- Куда? Куда направилась лодка?
Глаза старика блеснули. Мейсон понял, что сейчас услышит очередную
ложь.
- Не делай еще одной ошибки, старик. Мое терпение лопнуло. Не заставляй
меня резать твою лошадь.
- В Англию. Бог отправит твою черную душу в ад вместе с моей. Девушка
поехала в Англию.
- Куда? Говори...
- Не знаю! Я велел ей забраться как можно дальше, где тебе никогда не
придет в голову искать ее!
- Где они должны были причалить?
- Плимут.
- Тогда будет достаточно просто отыскать там ее следы.
- Надеюсь, ты никогда ее не найдешь! Надеюсь, ты утонешь!
- Она говорила тебе, что украла моего сына, старик?
- Да, и благословят ее за это Иисус, Мария и Иосиф. Я увидел в глазах
мальчика то, что ты сделал!
Старик полз к лошади, по его лицу текли слезы.
- Гореть мне в аду за то, что я выдал ее тайну.
- О, я ее найду.
- Что ты собираешься сделать?
- Вернуть сына.
- А девушка? Что будет с девушкой?
- Единственное, что можно сделать с бедной Ханной, - пробормотал Буд,
недобро улыбаясь, - это убить ее.

Глава 10

Ханна напоследок взглянула на собственное отражение в зеркале. Взгляд
ее из пронзительного стал робким и нерешительным.
Она, наверное, сошла с ума, когда позволила ему так целовать себя, так
дотрагиваться до себя. Следовало оттолкнуть его с негодованием, а не гореть
в огне страсти.
Надо было сказать ему, что играть с чувствами так же опасно, как с
пороховой бочкой.
Если бы все ограничивалось лишь огнем, воспламенившим их тела, все было
бы гораздо проще. Но в синем пламени глаз Остена Данте ее манило нечто
большее. Он коснулся не только ее тела, но и ее сердца. У них было много
общего. Одиночество, тяжесть тайн, сковывавших душу, ощущение собственной