"Кимберли Кейтс. Утренняя песня " - читать интересную книгу автора

ветру, а зеленые глаза были холодны, словно бутылочное стекло.
Ханна поступила подло, когда пыталась за час до свадьбы отговорить
Элизабет выходить за него. Церковь была полна гостей, приглашенных на
свадебное торжество. Этого он ей никогда не простит.
После свадьбы Мейсон запретил жене общаться с сестрой и пускать ее на
порог Буд-Холла.
Но даже на расстоянии Ханна Грей пагубно влияла на его жену, и милая,
нежная, уступчивая Элизабет начала выказывать неповиновение. Разумеется, не
оставалось ничего другого, как отстегать ее плетью.
Горе бурлило у него внутри, горячее и колючее. Да, в смерти Элизабет
повинна Ханна. Но ей и этого было мало, и она решила украсть его сына.
Хуже всего то, что не известно местонахождение наследника. И
пол-Ирландии знало, что Пип пропал.
Красная пелена ярости застилала Мейсону глаза.
Ханна сделала из него дурака. И грозилась пойти дальше - разгласить его
самую мрачную тайну. Она оставила его беспомощным, когда он носился по
стране. Каждая дорога, которую ему удавалось отследить, вела в никуда.
Каждое усилие, которое он предпринимал, было тщетным, будто он пытался
поймать ветер.
Но теперь появился шанс, что игра закончится в его пользу.
Записка, которую Мейсон нашел у себя на письменном столе в Буд-Холле
месяц назад, казалось, жгла карман его жилета и сжигала его жизнь. "Если вы
посмеете последовать за нами, я расскажу все, что мне известно. Я разоблачу
вас..."
Интересно, понимала ли Ханна, что этой запиской подписала себе смертный
приговор? А ведь она далеко не дура. Не сделала ли она все возможное, чтобы
он искал ее до тех пор, пока ее изящная шейка не будет находиться у него в
руках, а его пальцы не выжмут из нее жизнь?
И все же эта мечта с каждым днем казалась все менее и менее
осуществимой, пока шесть часов назад в Буд-Холле не появился слуга.
Мейсон гнал лошадь через рощи, не отводя взгляда от серого каменного
дома на вершине холма. Этот дом был такой же несуразный и невзрачный, как и
сама Ханна.
В этом доме он ухаживал за Элизабет и впервые возненавидел Ханну за то,
что она во все вмешивалась. Эта женщина оставила след.
"Дорогой Мейсон, приезжай поскорее в Дав-Коттедж. Некий медник,
пользующийся дурной репутацией, утверждающий, что помогал Ханне выкрасть
Пипа, все еще находится в кухне. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы
удержать его до твоего приезда. Молю Бога, чтобы он помог тебе найти сына".
Мейсону было все равно, к кому обращаться - к Богу или к дьяволу. Он
продаст душу в обмен на Ханну Грей. Он должен остановить ее, пока она не
осуществила свою угрозу. Пока не рассказала...
Нет. Он ее найдет. Он заставит ее замолчать. Он вернет сына и сделает
из него мужчину, даже если это убьет их обоих.
Не успел Мейсон натянуть поводья, как дверь Дав-Коттеджа распахнулась и
миссис Грей устремилась навстречу, а за ней по пятам следовали дочери.
- Мейсон, дорогой! - выдохнула она. - Слава Богу, ты здесь! По-моему,
этот медник и есть тот презренный человек, который уговорил Ханну совершить
такое безумство. Он сказал, что хочет передать мне, что с ней все хорошо,
сказал, что его дочь тоже однажды убежала, и вспомнил, как был расстроен,