"Кимберли Кейтс. Ангел Габриеля " - читать интересную книгу автора

грубого окрика рассерженного слуги:
- Эй ты! Что ты тут делаешь?
В тот же миг раздался возглас восхищения, который заставил Алану
повернуть голову, и она увидела мальчика лет двенадцати, с блестящими
черными волосами и со сбившимся набок галстуком. Он стремительно сбежал по
ступенькам крыльца и бросился к пони. Заметив Алану, он остановился, глядя
ей в лицо. Удивление появилось в его сияющих темных глазах.
- Я тебе сказал: убирайся отсюда, нищенка! - прорычал слуга, задыхаясь
от ярости. Алана хорошо знала, что за этим последует удар, но мальчик встал
между ними.
- Не надо! Ведь она ничего не сделала. - Мальчик улыбнулся, и Алану
охватило непонятное чувство радости. - Здравствуй. Меня зовут Тристан Рэмзи,
а тебя?
Алана не сразу поняла, что мальчик обращается к ней. Подростки, которых
она знала, насмехались над младшими детьми и мучили их, они толкали и били
их и наслаждались, когда дети плакали. Они никогда не улыбались и никогда не
ласкали малышей. Алана недоверчиво смотрела на Тристана Рэмзи, ожидая, что
вот-вот он изо всех сил ущипнет ее, так что она вскрикнет от боли.
- Меня зовут Алана, - наконец решилась девочка. Тристан Рэмзи гладил
бархатистый нос пони испачканными краской пальцами, и его лицо выражало
восторг и благоговение.
- Ты когда-нибудь видела такое чудо, Алана? - спросил Тристан, и Алана
отрицательно покачала головой. - Я назову его Галахед. Как звали того рыцаря
в легендах о короле Артуре.
Алана никогда не слышала о Галахеде, но если мальчик хвалил его,
значит, рыцарь того заслуживал. Алане хотелось сесть у ног мальчика, как
устраивалась она иногда у ног отца, и тот рассказывал ей истории о волшебных
лебедях и сказочных ирландских королях. Должно быть, тоска появилась на ее
лице, потому что мальчик, нахмурившись, вдруг стал очень серьезным.
Щеки Аланы вспыхнули под покрывавшей их грязью. Она расправила подол
платья и спрятала под ним ноги в рваных башмаках, а шаль натянула так, чтобы
скрыть большую дыру, через которую просвечивало колено.
Словно почувствовав ее смущение, мальчик опустил глаза. Потом,
улыбнувшись, он снова обратился к ней:
- Знаешь, теперь, когда у меня есть Галахед, мне больше ничего не
нужно. Поэтому мне не нужно и вот это.
Он порылся в кармане, вытащил что-то и положил это в руку Аланы.
Предмет был твердый, круглый и теплый. Алана взглянула и чуть не выронила
его из рук.
- Да это же целая гинея! - воскликнула она, как если бы он положил ей в
руку звезду с неба.
- Мне ее подарили на Рождество. А теперь я дарю ее тебе.
- Я не могу ее взять, - пролепетала Алана.
- Мне не нужны деньги, - объявил Тристан великодушно. - Я буду самым
великим художником на свете. Когда я стану взрослым, я отправлюсь в Рим,
чтобы увидеть произведения Микеланджело, и сам нарисую что-нибудь еще более
замечательное.
Рот Аланы округлился от удивления при виде уверенности Тристана, его
твердой решимости, которая показалась бы странной в любом другом мальчике.
Может, он воздержался от щипков именно потому, что приберегал их для