"Франциско де Кеведо. Кавалер ордена бережливцев" - читать интересную книгу автора

такого уж не стерпеть. Крестная сила с нами! Да неужто вам милее, чтобы все
стали монахами? Мало же у вас охоты, сударыня, к отдохновению: уж очень вы
иноческая стали, душенька. Упиваетесь гологуменниками, а после локти кусать
будете. Знаю, знаю, у вашей милости найдется ответ: я, дескать, сварливец и
свои порядки навожу, как словно бы я тратился и деньги давал. А вам должно
было бы благодарствовать мне за добродетельство мое.
Так вот, сударыня, ни гроша медного больше. О том надо уговориться ясно
и прямо, раз и навсегда. Ревность у меня имеется, а денег нету. Ревновать
ревную, но даром. Вот если сочетать нас друг к другу вплоть, тогда и деньги
будут. А у вас список отцов монахов длиннее, нежели список обожателей. Если
вам, сударыня, они дороже меня, тогда мне деньги дороже вас. А когда я вам
дороже их, так и мне ваша милость дороже, нежели они. Одно только средство и
есть: любите меня даром и без соперников. И если вы собираетесь поступать
так, то помогай вам боже, а когда нет - то упаси господи!

XIV

И не подумаю расплатиться с вашей милостью за доброе мнение, которое вы
обо мне ни с того ни с сего изволили составить, ибо по тем безделицам, о
коих вы меня просите в своем письме, очевидно мне, что вы полагаете меня
Фуггером. Прочел я там о семи вещах, про которые сроду не слыхивал. За то,
что вы оказали мне честь, заподозрив меня в таком богатстве, стоите вы,
сударыня, того, чтобы я вам послал их, и есть у меня на что их купить. Но
нам должно волей-неволей довольствоваться только достоинствами.

XV

В том, что вы, ваша милость, у меня выпрашиваете, явили вы не только
неблагоразумие, но и остроумие. Хотя я от вашего письма и не расщедрился,
зато призадумался и стал размышлять о том, сколько вещей заблагорассудилось
царю небесному сотворить, дабы купцы ими торговали, а вы на них зарились. И
за все сие великое вам спасибо. И уж поверьте мне, сударыня, будь моя добрая
воля в цене у лавочников, я не преминул бы пустить ее в ход наместо
чистогана. Видит бог, как я о сем сожалею. Но безделиц-то такая уйма, что их
никакой памятью не уймешь. Вот и посудите сами, сколько на них денег уйдет!
А вы еще просите принести эти вещицы и навестить вас. Я же не вижу дороги,
по которой их носят, и не знаю, куда ходят те, кто их носит.
Писано на том свете, ибо почитаю себя уже за покойника. Не проставляю
числа, дабы вам не отсчитывать дней в ожидании денег.

XVI

Шесть дней минуло, как я, недостойный, целовал вам ручки, а за это
время я удостоился трех посещений, одной податной бумаги, двух ответов, пяти
записок, двух приступов кашля ночью да еще на Сан-Фелипе тумаков под ребра.
Потратился за все это время здоровьем на катар, с которым я пребываю, да на
зубную боль и на восемь реалов, кои за четыре раза отдал Марине. И не успел
я свести концы с концами, как приходит от вас с ласковым таким видом
письмецо, а в нем - будь оно проклято! - сказано: "Пришлите мне сто дукатов
заплатить хозяину дома". Лучше бы мне и на свет не родиться, чем такое