"Эрих Кестнер. Фабиан (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Не говорите глупостей! -закричал политический редактор. Синим
карандашом он вывел крупные буквы заголовка и сказал: - Десять пфеннигов
мои.
- Что вы там написали? -спросил Фабиан. Мюнцер нажал на кнопку звонка и
патетически
произнес:
- "Оптимизм - наш долг, - говорит канцлер".
Рассыльный забрал бумаги. Редактор торгового отдела, ни слова не
говоря, сунул руку в карман и бросил на стол десятипфенниговую монетку. Его
коллега удивленно поднял глаза.
- Этим я начинаю акцию, которая нам срочно необходима, - заявил Мальмю.
- Какую такую акцию?
- Предлагаю вернуть вам деньги за ваше обучение, - сказал Мальмю;
Заблудший сдержанно рассмеялся и ринулся к зазвонившему телефону.
- Абонент хочет кое-что узнать, - немного спустя сказал он и прикрыл
рукой микрофон. - Они там сидят за своим столиком и спорят, как надо
говорить: столяр или столяр.
Мюнцер отобрал у него трубку.
- Минуточку, -сказал он. - Мы сейчас дадим вам точный ответ. - Затем
кивнул Заблудшему и прошептал:-Живо в литературный отдел!
Молодой человек бросился вон из комнаты, тут же вернулся и пожал
плечами.
- Я только что узнал: говорить следует столяр. Пожалуйста. Спокойной
ночи. - Мюнцер положил трубку на рычаг, покачал головой и сунул в карман
монетку Мальмю.
Потом они сидели в финном погребке, по соседству. Мюнцер попросил
одного из наборщиков, по пути домой, занести ему гранки, чтобы еще раз
проверить, все ли в порядке. Он рассердился из-за нескольких опечаток и
порадовался заголовку на первой полосе. К их столику подошел Штром,
театральный критик.
Пили они исправно. Юный Заблудший был уже здорово пьян. Штром, критик,
сравнивал именитых режиссеров с оформителями витрин, современный театр
представлялся ему симптомом падения капитализма, а когда кто-нибудь замечал,
что сейчас, мол, нет драматургов, Штром уверял, что кое-какие все же есть.
- Вы уже на взводе, - сказал Мюнцер, едва ворочая языком, и Штром
залился беспричинным смехом.
Фабиан между тем выслушивал (нельзя сказать, чтобы по доброй воле)
разъяснения Мальмю касательно краткосрочных займов.
- Во-первых, государство и экономика еще шире откроют доступ
иностранному капиталу, - уверял редактор, - во-вторых, достаточно одной
трещины, и вся эта лавочка рухнет. Если в один прекрасный день из обращения
будут изъяты большие суммы, все мы пойдем ко дну - и банки, и города, и
концерны, и государство.
- Но в газете вы ничего об этом не пишете, - вставил Заблудший.
- Я содействую последовательному проведению любой нелепости. Все, что
принимает гигантские масштабы, импонирует. Даже глупость. - Мальмю
разглядывал молодого человека. - Выйдите-ка отсюда, у вас костюм не в
порядке.
Заблудший уронил голову на стол.
- Переходите в спортивную редакцию, - воскликнул Мальмю. - Этот жанр не