"Эрих Кестнер. Фабиан (Роман)" - читать интересную книгу автора

свой стакан. Потом вновь принялся за канцлера. - Наш достославный глава
государства опять такого вздора намолол! - сказал он. - Ни дать ни взять
школьное сочинение на тему: "Вода, в которой плавает, но не тонет будущее
Германии". В шестом классе он заработал бы тройку. - Мюнцер повернулся к
Фабиану и спросил: - А как мы озаглавим эту смехотворную статью?
- Мне больше хотелось бы узнать, что вы там приписали в конце, -
сердито сказал Фабиан.
Мюнцер отпил еще вина, подержал его во рту, потом проглотил и ответил:
- Ни словечка! Ни единой буквы! У нас есть указание-не наносить
правительству ударов в спину. Выступая против него, мы вредим себе, а полное
молчание идет на пользу правительству.
- Я хочу сделать вам одно предложение, - сказал Фабиан, - напишите
статью в его защиту.
- О нет! - воскликнул Мюнцер. - Мы порядочные люди. Привет, Мальмю!
Появившийся в дверях стройный, элегантный господин кивнул спорившим.
- Вы на него не обижайтесь, -сказал Мальмю, редактор торгового отдела,
Фабиану. - Он уже двадцать лет как журналист и сам верит в свою ложь. Его
совесть погребена под десятью перинами, а на них возлежит господин Мюнцер и
спит неправедным сном.
Опять вошел старик рассыльный с машинописными страницами. Мюнцер
подклеил их к транспаранту с речью канцлера и продолжал править.
- Вы осуждаете равнодушие вашего коллеги, - сказал Фабиан господину
Мальмю, - а что вы еще делаете?
Редактор торгового отдела улыбнулся, правда, одними губами.
- Я тоже лгу, - отвечал он, - но я это сознаю. Сознаю, что система наша
порочна. Хозяйство тоже, это и слепому видно. Но я преданно служу этой
порочной системе. Ибо в рамках порочной системы, в распоряжение которой я
отдал свой скромный талант, неправильные мерки, естественно, считаются
правильными, а правильные, конечно, неправильными. Я сторонник железной
последовательности, и, кроме того, я...
- ...циник, - бросил Мюнцер, не подымая головы. Мальмю пожал плечами.
- Я хотел сказать, трус. Это гораздо точнее. Мой характер недотягивает
до моего разума. Я искренне об этом сожалею, но уже ничего не могу с собой
поделать.
Вошел доктор Заблудший и заговорил с Мюнцером о том, какие сообщения
выбросить из номера и какие вместо них вставить в хронику на основании
последней почты. Это в самом деле оказались два пожара на чердаках. В Женеве
было брошено несколько туманных слов по поводу немецкого меньшинства в
Польше. Министр сельского хозяйства посулил крупным ост-эльбским
землевладельцам повышение тарифных ставок. Следствие по делу директоров
городского торгового ведомства приняло совсем неожиданный оборот.
- А как мы озаглавим речь рейхсканцлера? - спросил Мюнцер. -Думайте,
господа! Десять пфеннигов за удачный заголовок. Ее уже пора сдавать в набор!
Если матрицы запоздают, у нас опять выйдет скандал с печатником.
Молодой человек думал так напряженно, что у него даже вспотел лоб.
- "Канцлер требует доверия", - предложил он.
- Посредственно, - заметил Мюнцер, - возьмите-ка стакан и выпейте
глоток вина!
Молодой человек незамедлительно последовал его совету.
- "Германия, или Леность сердца", - сказал Мальмю.