"Артур Кестлер. Призрак грядущего" - читать интересную книгу автора

- Очень благодарен вам за гостеприимство, но теперь я должен уйти.
- Вы не можете уйти в залитом кровью пиджаке, - сказала мадемуазель
Агнес, дочь мсье Анатоля. - Пятна можно смыть холодной водой, но только пока
они не высохли. Пожалуйста, дайте это мне.
Властно, как медсестра, она взялась за его ворот. Никитин выглядел
крайне раздосадованным. Он посмотрел на пятна, украсившие его новый костюм -
его желтые туфли из телячьей кожи тоже были новыми и еще скрипели - и на
какое-то мгновение стал похож на школьника, готового впасть в ярость.
Очевидно, такого рода ситуации не были предусмотрены в курсе подготовки,
который он проходил перед отправкой за границу. Мадемуазель Агнес продолжала
мягко, но настойчиво тянуть его за ворот пиджака, словно перед ней был
привычный непокорный пациент - ее отец; движения Никитина утратили присущую
им грациозность. Он был близок к панике. Хайди снова схватила его за рукав.
- Да вы посмотрите, - сказала она, - остальные мужчины тоже без
пиджаков. Очень душная июльская ночь.
- Верно, - каркнул мсье Анатоль, - закатывайте рукава, и дело с
концом. - Он подхватил костыль и прицелился его резиновым наконечником в
Никитина. Никитин грубо стряхнул руку Хайди со своего рукава и отдал пиджак
мадемуазель Агнес.
- Вот-вот, - кричал мсье Анатоль, размахивая костылем. У него были
сильные руки и широкая грудь, как у всех стариков, увлекавшихся в юности
фехтованием и имеющих на счету не одну дуэль в Булонском лесу. - Бросьте вы
это! Мы штурмовали свою Бастилию два века назад - а вы строите новые
крепости под звуки революционных гимнов. Что же, вся наша работа идет
насмарку? Подойдите поближе и объяснитесь.
Никитин поклонился. Он вновь обрел самообладание и сумел вежливо
улыбнуться мсье Анатолю.
- Народ моей страны восхищается Французской революцией, - сказал он,
тщательно подбирая слова. - Мы продолжаем ее дело, стремясь завершить его.
Оставшись в рубашке, туго обтянувшей его прямые мускулистые плечи, он
выглядел отлично. Лицо его было простым и прямым, без тени коварства. Только
его слегка раскосые серые глаза поражали полным отсутствием выражения:
зрачки поглощали свет, но не испускали ровно ничего взамен. Обращаясь к мсье
Анатолю, он повернулся к Хайди спиной, и она разглядела на его бритом
затылке широкий шрам. Мадемуазель Агнес тихо выплыла из комнаты с
перекинутым через руку пиджаком. Из кармана выскользнула записная книжка
Никитина и беззвучно легла на ковер. Присутствующие были увлечены беседой и
толпились вокруг кресла мсье Анатоля, и лишь Хайди стояла в одиночестве,
мучаясь угрызениями совести. Увидев записную книжку, она подобрала ее и
шагнула к остальным, намереваясь вернуть ее владельцу. К этому времени он
полностью пришел в себя и отвечал мсье Анатолю коротко и точно своим
приятным, несмотря на сильный акцент, голосом. Неужели опять тянуть его за
рукав, чтобы отдать книжку? Стоя к ней спиной, он казался неприступным. Он
был с ней груб, только что он стряхнул ее руку со своей, словно она
прокаженная. Хайди постояла в нерешительности, не вступая в толпу
почитателей мсье Анатоля; затем она пожала плечами и вышла на балкон, где,
опустив записную книжку в сумочку, взяла за руку отца.
Фейерверк подходил к концу, и огненные колеса, снопы, стрелы, петарды,
бураки и прочие чудеса вели неравный бой с первыми каплями дождя. По мере
того, как дождь усиливался, небо постепенно теряло праздничную расцветку,