"Питер Кэри. Моя жизнь как фальшивка " - читать интересную книгу автора

газетам пришлось снова переснимать его через такой же растр. После этого
шрамы исчезли... Парень на соседней койке долго не уступал мне "Адвокат",
но, завладев газетой, я выяснил, что теперь за "непристойность" собираются
наказать Вайсса. И тут я понял, что моя шутка мертва, - прошептал Чабб, -
раздавлена, как нарядная древесная змея на Ипо-роуд.
Я оглянулась на Слейтера, но тот уже смылся - болтал с официантками,
подпирая стенку. Девушкам было чуть больше двадцати, ему - шестьдесят два.
Они этого будто и не замечали.
- Вы же помните, - продолжал Чабб, - как трудно было после войны
звонить в другую страну. Мы называли это "звонки дальнего следования". Адои!
Мука смертная. Очень дорого. Каждые три минуты оператор предупреждает: "Три
минуты истекли, будете продолжать?" И снова бросаешь два фунта и два
шиллинга. Столько стоил трехминутный разговор. Два фунта и два шиллинга я
выложил. Можно подумать, мне спасибо сказали.
- Ах ты дерьмо, - вот что сказал мне Вайсс. - Хватает же наглости.
Я попросил прощения. У него были все основания сердиться.
- Еще бы!
- Я спросил, могу я помочь-ла?
- Трахни себя в зад!
- Выступить свидетелем на суде?
- Чего?
Я сказал, что судить должны меня. Это мне следует класть голову на
плаху. А он ответил:
- Хочешь урвать долю славы?
Типично, мем. Такой уж это был человек. Я расхохотался.
И тогда он сказал, что эти стихи - не чета моим. Вот что он сказал.
Невероятно. Сказал, что я не смог бы написать то, что я написал. Вот
наглость-ла, с ума сойти! Я попытался напомнить, что я создал Маккоркла - не
только его стихи, но и самого Боба, вырезал ему из бумаги голову, ноги,
тело. Своими руками склеил.
- Ну и что? - возразил Вайсс. - Зато я опубликовал стихи.
- Три минуты истекли, продолжите разговор?
- Не поэзия, а чушь собачья, Дэвид!
- Неужели, Крис? Ты так думаешь?
Ах, какие мы саркастичные - но я головы не терял. Сказал Вайссу, что
его преследуют незаслуженно. Ужасная, ужасная страна. Была скверной,
скверной и осталась. Бабочку непременно раздавят колесом. Но разве он
слушал?
- Да, - ответил он, - я опубликовал первого великого поэта этой
"ужасной страны", а ты - маленькое завистливое дерьмо. Реакционер.
- Три минуты истекли, кончайте разговор. "Маленькое дерьмо"! Да я на
два дюйма выше!
- "Поторопитесь, время" *, - сказал Вайсс. Он цитировал Элиота, вы
понимаете, но оператор разъединил нас.
______________
* Из поэмы Т. С. Элиота "Бесплодная земля".

Весь этот рассказ сохранился в моем блокноте. Отель "Мерлин",
Куала-Лумпур, суббота, 10 августа 1972 года. Тринадцать лет спустя страницы
все еще воняют той рыбкой, икан билис.