"Майк Кэрри. Мой знакомый призрак " - читать интересную книгу автора

Ослепленный свечами и одурманенный фимиамом, я часто-часто заморгал.
Образом жизни Пен во многом напоминает мисс Хэвишем из "Больших ожиданий":
использует только подвальный этаж, остальная же часть Дома, за исключением
моей чердачной комнатки, застыла где-то в пятидесятых годах, никогда не
посещается и не ремонтируется. Сама Пен застыла чуть позднее; подобно мисс
Хэвишем, законсервировала свое сердце до надобности и хранит на каминной
полке. Я стараюсь на него не смотреть.
В той конкретной. ситуации пришлось спасаться праведным гневом.
- Боже, Пен, не умею я творить чудеса! Их просто не бывает! По крайней
мерс не в таком виде, как представляешь ты. Неужели я похож на волшебника?
То, что я умею разговаривать с мертвецами и играть им на вистле, еще не
делает меня Гэндальфом Серым, черт побери! И не означает, что в вонючем саду
живут феи.
С помощью грубых слов я надеялся изменить ход беседы. Увы, уловка не
удалась; такое впечатление, что Пен в своем титане ее предусмотрела.
- "То, что сейчас доказано, когда-то было лишь игрой воображения", -
надменно процитировала Пен, зная: Уильям, ;Блейк для меня - непререкаемый
авторитет. - Вот... - Она налила в мою чашку чуть ли не двести граммов
"ЖанноХО", и по столу побежали грязно-коричневые ручейки. - В колледже ты
занимался фокусами, причем весьма успешно. И сейчас все получится, тебе даже
тренировка не нужна. За день работы платим сто фунтов, постепенно сможешь
рассчитаться со мной за прошлый месяц...
Потребовалось еще много убедительных аргументов, и еще больше
арманьяка - столько, что, когда я, пошатываясь, направился к выходу,
неожиданно захотелось пристать к Пен. Та шлепнула меня по правой руке и
вскользь поцеловала на ночь, причем на ходу.
На следующий день, проснувшись с полной густого тумана головой, я был
ей за это очень благодарен. Очаровательная, сексапильная девятнадцатилетняя
Пен с рыжими, как осенняя листва, волосами, задорными карими глазами и
нахальной улыбкой утром превратилась в совсем другую особу: потухшую,
измученную тридцати - с длинным хвостиком - летнюю Пен, ждущую в подземном
логове среди воронов, крыс и еще бог знает каких семейных реликвий, принца,
отлично зная, где он и во что превратился... Нет, слишком много воды утекло,
и крови тоже! Хватит об этом!
Потом, вспомнив, что еще до приставания я дал согласие пойти на детский
праздник, я ругался как сапожник. Гейм, сэт и матч Пен и месье Жанно! А я и
не заметил, что игра парная.
Короче, имелась причина, пусть даже не совсем уважительная, по которой
я оказался среди этих маленьких надменных говнюков, транжиря божественный
дар ради ничтожных денег. Имелась причина, по которой я боролся с
искушением. Имелась и причина, по которой я перед ним не устоял.
- А теперь, - начал я, улыбаясь словно тыква в День всех святых, - для
последнего и самого незабываемого фокуса, перед тем как вы отправитесь
набивать животы, мне нужен доброволец. - Я ткнул в Себастьяна. - Вы, молодой
человек, из второго ряда! Да, сэр, надеюсь, не возражаете?
Вид у мальчишки был совсем убитый; оказаться в центре внимания для
него - значит унизиться, а возможно, и не только это. Но парни постарше уже
начали свистеть и улюлюкать, а Питер приказал поднять задницу и идти.
Пробираясь к импровизированной сцене, несчастный пару раз споткнулся о ноги,
которые вытягивали у него на пути.