"Катарина Кэрр. Дни знамений ("Дэверри: Западные земли" #2) " - читать интересную книгу автора

что изначально ее не было, но когда кольцо вернулось в материальный мир,
подаренное Опекунами другому барду, на этот раз эльфу по имени Дэвриэль,
загадочное слово уже появилось. Насколько могут судить мастера-чародеи,
Опекуны улавливают знамения грядущего с той же легкостью, как люди -
солнечный свет. Мудрецы полагали, что надпись намекает на исполнение некоего
важного зарока, и у Джилл не было причин сомневаться в их суждении. Однако
столь отвлеченные вопросы, как "почему" и "когда", для них ничего не
значили, и вдаваться в объяснения они не желали.
Как всегда по вечерам, Джилл вспомнила своего старого учителя и
затосковала. Хотя Невин, искусный чародей, умер много месяцев назад, горе
было еще свежо и порою столь остро, будто не прошло и дня. Был бы он здесь,
думалось ей, он бы шутя распутал эту головоломку...
Седой гном, давний знакомец, - узловатые ручки и ножки, длинный
бородавчатый нос - материализовался рядом с нею и вскарабкался к ней на
колени. Его морщинистое личико скривилось в гримасе, весьма схожей с
печалью.
- И ты тоже скучаешь по Невину, правда? - сказала Джилл. - Что
поделаешь? Этого следовало ожидать. Все мы уходим в свой черед...
Гном кивнул, но понял ли он, Джилл не знала. Через минуту он спрыгнул
на пол, обнаружил медную монетку, застрявшую в щели пола, и всецело увлекся
ее вытаскиванием. Джилл подумала: суждено ли им еще встретиться с Невином в
круговороте смертей и перерождений? Только если это будет необходимо, -
решила она, - и еще много, много лет пройдет, пока он вновь родится, и будет
это, несомненно, уже после ее смерти, но задолго до следующего рождения. Все
души отдыхают в Горнем краю между жизнями, но Невин, используя волшебство,
прожил невероятно долго, свыше четырехсот лет, а значит, и время покоя будет
долгим, - так ей казалось. Но, разумеется, Владыкам Судеб виднее... Ей часто
приходилось напоминать себе об этом, когда тоска по умершему одолевала.
Но сколько можно предаваться унынию? Разозлившись, Джилл поднялась и,
подойдя к пюпитру, приступила к чтению, но велеречивая летопись лишь
усугубила ее меланхолию. Нечто случившееся в одном из прежних существований
зашевелилось в памяти, но ей никак не удавалось добиться отчетливости
воспоминания: далее такие великие чародеи, как она, способны восстановить
лишь общие контуры да случайные яркие картинки прошлого. Но из этих смутных
видений явствовало, что в предыдущем воплощении, когда душа Джилл вселилась
в мужское тело, она присутствовала при отковке странного кольца. В той
жизни, будучи воином по имени Браноик, она принадлежала к отряду королевских
телохранителей, игравшему важную роль в тогдашних междоусобицах. Это она
сумела вспомнить.
А вот кое-что позабылось: Невин не только был современником тех
событий, но и принимал в них деятельное участие; пожалуй, он был даже
главным их движителем. Имя его встречалось почти на каждой странице
летописи. Читая сочиненные летописцем, якобы произнесенные Невином речи,
Джилл то и дело сердито фыркала: никогда в жизни не стал бы он говорить так
сухо и напыщенно!
Не сразу она заметила, что плачет. Волна долго сдерживаемого горя
захлестнула ее. Память прояснилась, будто по волшебству. Она оплакивала не
только Невина, но и многих других, кто был когда-то дорог ее душе, чьи
образы стерлись за двести с лишним лет новой жизни. Сквозь строки сухого
изложения летописца она вдруг увидела и одинокую крепостцу над озером, Дан