"Филип Керр. Мартовские фиалки ("Берни Гюнтер" #1) " - читать интересную книгу авторасоответствии с законом, в ресторанах и кафе были установлены радиоприемники.
Мало того, почти всюду на афишных и фонарных столбах висели громкоговорители. В каждом доме назначались лица, в чьи обязанности входило проверять, все ли жильцы выполняют свой гражданский долг, слушая речи партийных лидеров. На Лейпцигерштрассе мне пришлось остановить машину и даже выйти из нее, поскольку вдоль улицы в сторону Вильгельмштрассе маршировали колонны "коричневорубашечников" с факелами в руках. Чтобы избежать неприятностей - могли просто избить, - я поднял руку в нацистском приветствии. Я понимал, что в окружавшей меня толпе было немало таких, как я, - вытянувших вперед правую руку, привычный жест дорожной полиции, только для того, чтобы избежать неприятностей. Мне думалось, что и они тоже чувствуют себя круглыми идиотами. Впрочем, кто знает. Ведь, если задуматься, то станет ясно, что все политические партии Германии культивировали разные формы приветствий: социал-демократы поднимали над головой сжатый кулак; коммунисты, те, что КПГ, - тот же кулак, но на уровне плеча; центристы приветствовали друг друга "пистолетом" - они выставляли вперед два пальца, подняв при этом большой. Я хорошо помню те времена, когда вся эта гимнастика воспринималась как нелепость, по крайней мере, отдавала дешевой мелодрамой, и, может быть, потому никто не принимал это всерьез. И вот теперь мы, как последние идиоты, уже сами стоим, вытянув руку в нацистском приветствии. Бред какой-то. Баденшештрассе, начинающаяся от Берлинерштрассе, находится в пяти минутах ходьбы от Траутенауштрассе, где я живу, но у этих двух улиц нет ничего общего, кроме того, что они расположены рядом. Дом номер семь по Баденшештрассе оказался многоквартирным домом, построенным по самому поводу воссоединения Птолемеев*. Соответственно, и обитатели этого дома принадлежали к самому что ни на есть избранному обществу. ______________ * Птолемеи - царская династия в эллинистическом Египте в IV в. до н.э. Я поставил свою, маленькую грязную машину между огромным "дойзенбергом" и сверкающим "бугатти" и вошел в вестибюль, на который, как мне показалось, ушло столько же мрамора, сколько на отделку двух соборов. Как только я переступил порог этого храма, две фигуры, толстого привратника и штурмовика, отделились от стола, на который был водружен радиоприемник, уже исторгавший из себя мощь и величие Вагнера, предвещая скорое начало трансляции выступления Геббельса. Привратник и штурмовик преградили мне путь, очевидно опасаясь, что мой костюм и самодельный маникюр повергнут в шок кого-нибудь из жильцов этого престижного дома. - Вы же грамотный, там написано, что это частное владение, - прорычал толстяк. Однако атака не произвела на меня никакого впечатления. Я уже давно привык к тому, что мое появление по той или иной причине нежелательно, и не собирался отступать. - Не видел я никакой надписи, - со всей искренностью ответил я. - Господин, вы хотите неприятностей? - Штурмовик продолжал наступать. У него была хрупкая на вид челюсть, и я представил себе, как она хрустнет, словно сухая ветка, стоит мне только раз пощупать ее кулаком. - Я ничего не собираюсь продавать в вашем доме, - пытался я отбить |
|
|