"Джек Керуак. Протекая сквозь... (Книга вторая)" - читать интересную книгу автора

Ирвин говорит: "Мы ищем хороший дозняк"
"Что это такое, хороший дозняк" (Барбара)
"Это хороший дозняк какого-нибудь дерьма". И тут вдруг они поднимают
страшный еврейский хай на тему дерьмового дозняка, я уже совсем ничего не
понимаю, они стоят передо мной и смеются, прямо-таки хихикают. Ох уж эти
манхэттенские лентяйки...

49

Так что я покупаю билет на воскресенье в замызганной конторе югославского
пароходства на 14-ой улице. Корабль называется Словения, и сегодня пятница.
В субботу утром я появляюсь дома у Жюльена, в темных очках потому что у
меня с похмелья болят глаза, и обмотанный шарфом чтобы унять кашель - Элис
со мной, и мы последний раз едем на такси вдоль гудзоновых причалов,
смотрим на громадные изогнутые носы всех этих Либерте и Королев Элизабет,
готовых забросить свои якоря в гавани Ле-Гавра - Жюльен смотрит на меня и
кричит: "Фернандо!"
Он имеет в виду Фернандо Ламаса, мексиканского актера. "Фернандо старый
всемирный roue 35! Едешь в Танжер проверить как там ай-рабские девчонки,
э?" Несса укутывает детишек, сегодня у Жюльена выходной, и мы вместе
отправляемся на мой бруклинский причал чтобы устроить отвальную пирушку в
моей каюте. У меня целая двухместная каюта на одного, потому что никто не
плавает югославскими судами кроме шпионов и conspirateurs36. Элис
наслаждается мачтами кораблей и полуденным солнцем на воде гавани, хотя
уже давно предпочитает Триллинга Вулфу. Жюльена интересует только одно -
как бы полазить с детишками среди оснастки мачт. Я же пока подготавливаю
выпивку в каюте которую уже перекосило, потому что они загружают корабль
начиная с ближнего борта, и палубу кренит в сторону причала. Милая Несса
уже подготовила для меня прощальный подарок, Danger a Tanger37, грошовый
французский роман об арабах сбрасывающих кирпичи на головы работников
британского консульства. Члены экипажа даже не говорят по-английски,
только по-югославски, хоть и окидывают Нессу с Элис такими уверенными
взглядами будто способны говорить на любом языке мира. Мы с Жюльеном берем
его мальчишек на капитанский мостик чтобы посмотреть на погрузку.
Представьте, приходится вам двигаться по времени влача за собой каждый
день жизни это лицо свое, да еще помнить что оно должно выглядеть вашим!
Вот уж действительно, Фернандо Ламас! Бедняга Жюльен с этими его усами, он
влачит свое лицо непреклонно и неустанно, что бы и кто бы ему ни говорил,
будь он хоть раскакой угодно философ. Сотките себе эту опухшую маску, и
пусть она выглядит вами, пока ваша печень копит, сердце колотится, этого
достаточно чтобы плачущий Господь сказал "Все чада мои мученики, и я хочу
вернуть их в покой нерушимый! Зачем же я породил их когда-то, не потому ли
что хотелось мне увидеть кино плоти человеческой?" Улыбаясь, беременные
женщины не ведают этого. Бог являющийся всем, уже явившийся, тот, Кого
повстречал я на Пике Одиночества, сам Он подобен такой женщине,
улыбающейся, неведающей. И стоит ли мне сетовать на то как жестоки были
они с Кларком Гэйблом в Шанхае, или Гэри Купером в Полуденном Городе, или
о том как сводили меня с ума старые затерянные студенческие мои дорожки
под луною, ох, под лунным светом, под лунным светом, освети меня
лунностью, свет лунный - лунносвети меня сияньем хмельной лунности38,