"Джек Керуак. Протекая сквозь... (Книга вторая)" - читать интересную книгу автора

этому ужасу свое воистину назойливое присутствие (но я хотел увидеть
Рафаэля). Сейчас я помню только что невероятный Рафаэль и невероятный я
прямо таки свалились на голову этой тихой и кроткой семье, глава которой,
Варнум, бородатый добрый иезуит (так мне показалось), переносил все это с
истинно аристократическим бестрепетным изяществом, как быть может и мне
придется позднее? Но Варнум знал что Рафаэль действительно великий поэт, и
повез его днем на вечеринку в Иголку Клеопатры, пока я ошивался у него в
гостиной пиша стихи и разговаривая с младшей дочкой 14-ти лет, и со
старшей, 18-ти, и размышляя где у них в доме может быть припрятана
бутылочка виски Джек Дениэлс - до которой я добрался попозже -
Вот он, Варнум Рэндом, великий американский поэт, смотрящий по телеку
Кубок Мэда поверх своего Лондонского Литературного Обозрения, похоже все
иезуиты любят футбол - Он показал мне свои стихи, которые были
по-мертоновски прекрасны и по-лоуэлловски формальны - Литературные стили
ограничивают людей, даже меня. И будь хоть капля мрака в летящих на войну
безгрешных самолетах, я добавил бы им последний темный мазок. И если бы
каждый в этом мире, увидевший во сне петуха, умирал бы, как пророчил Си
Ань, все были бы мертвы на рассвете в Мексике, Бирме и всем мире... (и в
Индиане тоже). Но не случается таких вещей в мире реальном, даже на
Монмартре, где Апполинер карабкается на холм по груде кирпичей, чтобы
попасть в комнатушку пьянства своего, под дуновение февральских ветров.
Будь же благословен путь.

38

И вот полоумный Рафаэль, вооружившись огромным молотком и огромным
гвоздем, колошматит по изящно украшенной стенке чтобы повесить свою
написанную маслом по деревянной доске картину микеланджелова Давида - я
вижу как морщится хозяйка - Рафаэль несомненно полагает что эта картина
будет вечно и почтительно храниться здесь на стене, подле болдуиновского
пианино и ковра династии Тянь - Более того, он требует потом завтрак - Мне
начинает казаться, что мне лучше уйти - Но Варнум Рэндом, как ни
удивительно, просит меня остаться еще на один день, так что я провожу
целый день в гостиной, закинувшись бенькой и пиша стихи, названные мною
Вашингтонский Блюз - Рэндом и Урсо спорят со мной по поводу моей теории
полной спонтанности - На кухне Рэндом достает бутылку Джека Дениэлса и
говорит, "Как же ты можешь выразить достаточно отточенные и хорошо
выношенные мысли в этом, как ты его называешь, спонтанном потоке? Это все
может закончиться только невнятной тарабарщиной". И это он искренне, без
гарвардских штучек. Но я говорю:
"Если получается тарабарщина, значит это тарабарщина. На самом деле ты
ведь все равно управляешь этим потоком, как человек рассказывающий в баре
какую-нибудь байку, без перерыва и даже без заминки".
"Может, это и станет новомодной диковинкой, но я предпочитаю рассматривать
поэзию как искусство"
"Искусство, оно искусство и есть "
"Да? В каком это смысле?"
"Искусственное оно. Душа же штука хитрая, ее ремеслом не выразить"26
Рафаэль встал на сторону Рэндома и заорал: "Когда Шелли писал "Ласточку",
ему было наплевать на теории. Дулуоз, у тебя башка набита теориями как у