"Этгар Керет. ЯОн" - читать интересную книгу автора

В день его двадцати девятилетия с моря дул приятный ветер, и он это
знал. Он, однако, был далеко, потому что она ненавидела воду и песок, но
все-таки знал. На море всегда есть ветер. Они как раз возвращались в такси
откуда-то, и он всю дорогу держал картонную коробку, обернутую бумагой из
универмага. Эта коробка с подарком, была самой большой из всех, какие он в
жизни получал. Не самой красивой, но уж точно самой большой. И он обнимал ее
всю дорогу, целовал в щеку, в грудь, при каждом поцелуе изумляясь тому, что
она не смущается. Когда он расплачивался, ужасный этот водитель сказал, что
никогда прежде не встречал такой подходящей друг другу пары. Он много ездит,
кружит по дорогам Гуш Дана, как орел вокруг открытой могилы, а такой пары
как они ни разу не видел. И в ту же секунду, как водитель это сказал, он
ощутил в теле какой-то жар. Тайный, скрытый жар, который может
распространяться в пространстве только в редких случаях присутствия большой
истины. Потом, в постели, он рассказал ей, что почувствовал в тот миг, и она
сказала, что если он нуждается в поддержке водителя такси, этого прыщавого
малого, не способного даже держаться своей полосы, то, видимо, их любовь
действительно в конце пути. А он лежал, прижавшись к ней, и говорил, что она
такая милая, и что он любит ее. И она плакала как принцесса, и говорила, что
хотела бы, чтоб он любил ее всю, а не только постельные утехи с ней. Сейчас
их глаза были уже закрыты, ветер с моря студил ему лицо, и он дремал рядом с
ней, обнимая самого себя, как ребенок, как младенец.

How to make a good script great

Моя девушка считает, что я фраер, что меня всегда имеют, что у меня
лицо жалостное. Четыре месяца назад, после окончания службы в армии, мы
ездили в Америку, и она говорит, что меня обставили на билетах. Кроме того,
она думает, что я слишком худой. Но как раз за это она на меня не сердится,
потому что это не по моей вине.
Мы приехали в Нью-Йорк, забросили вещи в гостиницу и пошли бродить. И
вот, в ста метрах от нашей гостиницы, сидит себе посредине горбатого
тротуара человек, и не просто человек, а негр, а вокруг него, на выпирающих
булыжниках, которые можно увидеть только в Манхеттене, разложена этак сотня
книжек, и на их обложках желтыми буквами сияет "How to make a good script
great". Я лично всегда мечтал быть сценаристом, с самого детства. И даже
несколько раз пытался что-нибудь изобразить. Но ни разу из этого ничего не
получилось, тем более ничего "great", и поэтому, в конце концов, я поступил
на психологию. Однако эта история с негром и его книгами показалась мне
несколько мистичной. Что-то вроде подачки от господа бога. Подруга моя
сказала, чтоб я не вздумал ничего у него покупать, потому как, коню ясно,
что он сбывает книги ворованные, или изъеденные шашелем, и вообще, это
какая-нибудь лажа. Но я заупрямился. Не так уж много открытий было у меня в
жизни, чтобы позволять себе быть разборчивым. "По, крайней мере, посмотри,
чтоб страницы не были чистыми", - велела она.
Книга стоила семь долларов. У меня была только сотенная. У негра не
было сдачи.
- Постереги книги, - сказал он, - а я подскочу в тот газетный киоск
напротив, разменяю.
Моя подруга прошептала мне на иврите, чтоб я не позволял ему уходить.
- Сто долларов для негра целый капитал, - сказала она, - он перейдет