"Этгар Керет. ЯОн" - читать интересную книгу автора

заговорили о другом. Через двадцать минут надзиратель сообщил, что полчаса
истекли.
Раньше для смертной казни использовали электрический стул, и когда
опускали рубильник, свет во всей округе несколько секунд мигал. Все
прекращали работать, в точности, как будто во время минуты молчания. Я
представил себе, как сижу у себя в номере, и свет начинает тускнеть... Но
сегодня все происходит иначе. Сейчас умерщвляют уколом, так что никто не в
состоянии узнать, когда это происходит. Они сказали, что казнь будет в
какое-то ровное время. Я смотрел на минутную стрелку, и когда она дошла до
двенадцати, сказал себе: "Вот сейчас он умер". Дело в том, что тогда у
Ницана на стене писал я, Амир просто смотрел, и, думаю, был даже против. А
сейчас, по всей видимости, его уже нет в живых.
Когда я летел обратно, рядом со мной сидел некий толстяк. У него было
неисправное кресло, но стюардесса не смогла предоставить ему другое место,
так как самолет был переполнен. Звали его Пелег, и он рассказал мне, что
недавно уволился из армии в звании подполковника и как раз возвращается с
курсов повышения квалификации руководителей хай-тек.
Я смотрел на него, как он облокотился назад и закрыл глаза, ему было
так неудобно в сломанном кресле, и вдруг у меня мелькнула мысль, что, может
быть, это он был армейским начальником Альмы. Тот тоже был толстым. Я
представил, как он ждет ее в каком-то вонючем номере гостиницы, потными
пальцами отсчитывая тысячу шекелей. Думает об удовольствии, которое он
сейчас получит, о своей жене, о ребенке. Пытается объяснить самому себе, что
все это в порядке вещей. Я смотрел на него, скорченного в кресле рядом со
мной, его глаза все время закрыты, но он не спит. И тут у него вырвался
короткий, печальный стон. Может быть, он как раз вспомнил об этом случае. Не
знаю. Мне вдруг стало его жаль.

Сияющие глаза

Это рассказ о девочке, которая больше всего любила блестящие вещи. У
нее было платье с блестками, и носки с блестками, и балетные туфельки с
блестками. И даже кукла-негритянка, которую, как и домработницу, звали
Кристи, тоже была с блестками. Даже зубы у нее поблескивали, хотя папа
утверждал, что они "сверкают", а это не совсем одно и то же. "Блестящий, -
думала она про себя, - это цвет фей, и поэтому он самый красивый на свете".
Когда наступил Пурим, девочка нарядилась в костюм маленькой феи. В детском
саду она осыпала блестками каждого проходящего ребенка, и говорила, что это
порошок особых желаний, и если размешать его в воде, то желания исполняются,
и если он пойдет сейчас домой и смешается с водой, тогда его желание
осуществится. Это был очень убедительный костюм, занявший первое место на
конкурсе костюмов в садике. Воспитательница Ила сама сказала, что если бы не
была знакома с ней прежде, а просто встретила на улице, сразу бы поверила,
что она настоящая фея.
Когда девочка пришла домой, сняла костюм и осталась только в трусиках,
она запустила в воздух все оставшиеся блестки и крикнула: "Я хочу
блистательные глаза!" Она крикнула так громко, что мама прибежала проверить,
все ли в порядке.
- Я хочу блистательные глаза, - сказала девочка, на этот раз шепотом, и
повторяла все время, пока была в душе, но и после того, как мама вытерла ее