"Памела Кент. Шанс Гидеона " - читать интересную книгу автора

что-то, связанное с Гидеоном Фейбером, который был раздражен и счел нужным
отчитать ее за какой-то проступок. Она совсем сникла под его холодным
взглядом, а он вдруг протянул портсигар и предложил сигарету. К ее
удивлению, он даже при этом улыбнулся. У него была очаровательная улыбка,
совсем как у его матери, если не считать, что зубы у него оказались белыми и
на редкость ровными но, даже когда он улыбался, суровость не покидала его
лица.
- Мне придется вас уволить, мисс Ловатт, - произнес он во сне. - Вы не
подходите... совершенно не подходите!
Самое странное, что вчера вечером он ничего подобного не произносил.
Даже словом не обмолвился о ее непослушании. Она спустилась с ним в
гостиную, и он налил ей бокал легкого хереса, а затем прислонился к каминной
полке и уставился в пустоту. Тем временем тишина в комнате становилась такой
глубокой, что Ким даже забеспокоилась, как ей пережить обед, если хозяин не
делает никаких попыток завязать хотя бы легкую беседу, а больше не было
никого, кто смог бы нарушить гнетущее молчание.
Пару раз она совсем было собралась извиниться... попытаться дать
объяснение. Но слова отчего-то не шли с губ, а от его молчаливого
неудовольствия она почти впала в оцепенение.
Единственное, что ей осталось, решила она, утром принять от него
обратный билет. Она напишет ему короткую записку, упакует вещи и выставит их
в холл к раннему часу, и если он пожелает, то сможет больше не поддерживать
с ней никаких контактов. Агентство организует ей замену, а она, в свою
очередь, пошлет еще одну короткую записку миссис Фейбер со словами
сожаления, что их знакомство оказалось столь кратким. На этом можно будет
поставить точку.
Трусливый поступок, конечно, - ей хотя бы следовало извиниться перед
Гидеоном Фейбером. Он с самого начала высказался совершенно ясно. Она была
слишком мягка, слишком слаба и чересчур боязлива, чтобы защитить даже себя.
Но за обедом он не просто удивил ее, а поразил. Начал говорить обо всем
на свете: от современных книг, пьес и направлений в искусстве до собак и
деревенской жизни. Между супом и рыбным блюдом он рассказал, что у его
матери есть мопс по кличке Джессика, чудовищно перекормленное животное с
исключительно скверным характером. От Джессики он перешел к Макензи, и Ким
узнала, что Макензи праправнук Бутс, и что мистер Фейбер намеревается
приобрести еще одного кокера для компании щенку и для продолжения породы. А
еще ему нравятся лабрадоры и охотничьи собаки, но сам он не стреляет и не
охотится, и вообще не одобряет кровавых видов спорта.
Ким поразило красноречие, с каким он говорил об охоте на лис. Его
тонкие пальцы сомкнулись на ножке бокала с вином, и ей казалось, стекло
треснет, когда он рассказывал о ежегодном сборе охотников, который проходил
здесь до того, как его отец приобрел Мертон-Холл. Но с приходом отца все
стало по-другому.
- Мой отец был труженик... он всю жизнь много работал, - говорил мистер
Фейбер, придавая своим словам особое значение. - Он верил, как и я, что все
должно даваться трудом... Ничего нельзя получать даром. Труд - это своего
рода оправдание, после которого у человека появляется право наслаждаться
полученным.
Глядя на него во главе длинного стола красного дерева, заставленного
серебром, алыми розами из оранжерей, фруктами и хрусталем, отливающим лунным