"Гарри Кемельман. Пятница, когда раввин заспался " - читать интересную книгу автора

- Да, но там будет супруга декана. Зато мне не придется посещать
общинные завтраки.
- А мне - улыбаться каждому прихожанину.
- Неужели сейчас приходится?
- А то нет. До боли в скулах. Слушай, Дэвид, давай так и поступим.
Раввин удивленно посмотрел на жену.
- Так ты не шутишь? - Его лицо вдруг посерьезнело и омрачилось. -
Пожалуйста, не думай, будто я не понимаю, что потерпел здесь поражение,
Мириам. И меня это удручает. Не столько сознание неудачи на избранном
поприще, сколько ощущение, что я нужен прихожанам. Я это знаю, а вот они -
пока нет. Что случается с приходом, в котором нет такого человека, как я?
Он иссыхает, перестает быть религиозным институтом. Еврейским религиозным
институтом. Это не значит, что такие приходы бездействуют. Напротив, они
превращаются в настоящие ульи, где кипит работа. Создаются десятки кружков,
клубов, комитетов. По интересам, изящных искусств, спортивные. В
большинстве своем - псевдоеврейские. В балетной студии ставят какой-нибудь
танец, который получает название "Дух пионера Израиля", вокальный кружок
включает в репертуар "Белое Рождество" и распевает её в христианских
церквах в Неделю Братства, а христианский ведущий тенор тянет в ответ "Эли,
Эли". Раввин проводит пышные праздничные богослужения, причем все делают он
сам и кантор, а остальные подключаются лишь изредка. Попав в такой храм,
нипочем не догадаешься, что ты в прибежище духа народа, который уже более
трех тысячелетий считает себя нацией священнослужителей, присягнувшей
Господу. Оно и понятно, если и раввин, и прихожане всеми силами
подчеркивают, что синагога не отличается от любой другой церкви в общине.
В дверь позвонили. Открыв, Мириам увидела плотного мужчину с приятным
ирландским лицом и белой как снег шевелюрой.
- Раввин Дэвид Смолл?
- Да? - раввин вопросительно взглянул на пришельца, а затем - на
карточку, на которой было начертано: Хью Лэниган, начальник полиции
Барнардз-Кроссинг.
- Могу ли я побеседовать с вами наедине? - спросил полицейский.
- Разумеется, - раввин провел его в кабинет и прикрыл дверь, попросив
жену позаботиться, чтобы их не беспокоили. Потом пригласил посетителя
присесть, уселся сам и устремил на Лэнигана вопрошающий взор.
- Ваша машина всю ночь простояла возле храма, рабби, - сказал тот.
- Это запрещено?
- Конечно, нет. Стоянка - частное владение, и если уж кто имеет право
оставлять там машину, так это вы. Даже когда машины бросают на ночь на
улицах, мы обычно закрываем на это глаза. Разумеется, не зимой, когда эти
машины мешают убирать снег.
- Так, и что же?
- Короче, мы удивились: почему вы оставили её на стоянке, а не
водворили в гараж?
- Думаете, её могли угнать? Ответ прост: я бросил машину на стоянке,
потому что у меня не было ключа от замка зажигания, - раввин растерянно
улыбнулся. - Боюсь, это не очень понятно. Видите ли, я провел вечер у себя
в кабинете, не терпелось просмотреть кое-какие новые книги. Уходя, я
захлопнул дверь, и замок защелкнулся.
Лэниган кивнул.