"Патриция Кемден. Золотой плен " - читать интересную книгу автора

любите, когда кто-то касается... ваших ран.
Глаза его затуманились, лицо казалось высеченным из камня.
- Я слишком долго провел в обществе солдат, мадам, и не привык...
- К чему? - вырвалось у нее, но она сразу пожалела об этом. - Не надо,
не говорите!
Она устала, измучилась, но не могла отделаться от непонятного подъема и
возбуждения. Новое странное чувство смущало и тревожило ее, потому она
поспешно взяла мешок с провизией и принялась хлопотать над ворохом листьев.
Но пальцы мгновенно онемели при звуках его голоса.
- Не смущайтесь, мадам. Тут и говорить-то не о чем.
Не ответив, она продолжила свое занятие, но впервые в жизни руки не
слушались, а ум отказывался сосредоточиться на повседневных обязанностях
владелицы замка. Проклиная себя за неуклюжесть и стараясь не показать ее
Торну, она пыталась расчистить место для "стола". Надо все как следует
устроить , думала она. В Сен-Бенуа хлопоты по хозяйству всегда помогали ей
отгородиться от страха. Но, видно, этот англичанин внушает ей не только
страх, коль скоро теперь у нее ничего не выходит.
- Стоит ли так хлопотать? - спросил он. - Камни и листья при всем вашем
желании не превратятся в красиво накрытый стол, да и сыр не станет жареным
каплуном. Смешно есть пищу пастухов при свете бронзовых канделябров. - Торн
не сводил с нее пристального взгляда.
Она повернулась к нему, зажав в руке камень.
- Я хлопочу, потому что мне не посчастливилось родиться пастушкой. Род
моей матери берет начало от герцогов бургундских. А фамилия моего отца - Ван
Стаден - такая же древняя, как сама Фландрия. И в жилах моего сына течет
кровь знатных рыцарей, поэтому он ничуть не похож на того маленького
звереныша на лугу. Он спит на пуховых подушках, а не на мешке овечьей
шерсти, и постель его пропитана запахом ароматических трав. Его рубашки
сшиты из такого же тонкого полотна, как ваши, а не из рваной холстины...
Катье осеклась. Что я такое говорю ? Поглядела на зажатый в руке
камень, не понимая, как он там очутился.
Торн поднялся и мягко разжал ее пальцы. Камень покатился по полу.
- Я все время задаю себе вопрос, знаю ли я вас хоть немного. Вас -
владелицу замка, жену рыцаря, вдову, мать... - Пальцы стали поглаживать ее
плечо сквозь полотно рубашки. - Наконец, женщину?
Внутри у Катье все кружилось вихрем. Его прикосновение было теплым,
успокаивающим, как лекарственный отвар.
- Я сама ее не знаю, - выговорила она. - Вы пугаете меня, полковник. И
заставляете бояться самой себя. Я не знаю, что делать, как себя вести. Я
никогда не проводила так много времени наедине с мужчиной. Даже с Филиппом.
- Но ведь он был вашим мужем. Наверняка...
- Что - наверняка? Он зимовал в Сен-Бенуа. - Она отстранилась и стала
дрожащими руками выкладывать из мешка хлеб и сыр. - Но Филипп был не тот
человек, чтобы проводить с женой и сыном идиллические вечера у камина. - Она
в третий раз переставляла с места на место оббитые кружки. - Я заботилась о
нем, полковник Торн. О его доме, еде, одежде, о его... - Она покраснела,
тряхнула головой, как будто это движение могло согнать предательский жар со
щек. - Словом, делала все, что полагается жене.
Снаружи сверкнула молния и раскатился гром. Бекет присел рядом, накрыл
ее руку своей.