"Джеймс Келман. До чего ж оно все запоздало " - читать интересную книгу автора

хер, ты справился
Я чего хочу сказать, друг, с Сэмми было неладно, точно тебе говорю, да
так, что куча мудаков на его месте сыграла бы в ящик. А он не сыграл. Он
выжил. Потому как оставался в здравом уме. Туго ему пришлось. Но теперь все
позади. И там он побывал, и тут побывал, где только не побывал, а теперь
свободен. Кошмар закончился. Так почему же он все еще ни хрена не видит?
Я чего хочу сказать
Исусе-христе.
Ладно. Ладно. Не дуньди.
Спокойнее. Все путем, друг, спокойнее. Дыши глубже. И размеренно. Ты
добрался до сути проблемы, вот что ты сделал, точно тебе говорю, это так,
давай ее решать. Ты приглядываешься к ней и видишь, ее можно решить так, а
можно этак, а можно и на хер послать, все, решение найдено.
Сэмми останавливается. Собственно, он давно уже никуда не идет. Стоит,
подпирая стену. Вот что он делает. Подпирает стену за ближайшим к
полицейскому участку углом. Может даже, это участок и есть, еще одна стена
их говенного здания.
Но это ничего, это нормально, ты, главное дело, не переживай. Не
переживай, и все. Какого хрена, друг, давай. Теперешняя ситуация, вот эта
самая, в которую он попал, вот ее и необходимо обдумать; и не давай мыслям
разбредаться, тут тебе не тюряга, это твоя хлебаная башка, друг, твоя
голова, в которой пусто, хоть шаром покати, так что валяй, обдумывай
ситуацию.
И ни о чем больше не думай. Все происходит сейчас, не на прошлой неделе
и не на следующей.
Так, ладно, эту улицу он хорошо знает.
Покурить бы, друг, курить хочется до смерти; ну, суки
Значит, так: от участка он свернул за угол. Они небось свесились все из
окон, наблюдают. Только этого ему и не хватает, чтобы они ему на голову
нахаркали. А, ладно, не волнуйся. Храбрец Сэмми. Не волнуйся.
Так, значит, вот тут он и стоит
Исусе-христе. Топай же, мать твою. Ладно, он отлепился от стены,
правда, не очень далеко, не очень. Ладушки-ладушки. Но только правой рукой,
левую он сунул в карман штанов, потом вынул опять, понадобилась, для
равновесия, ну, не так чтобы она прям позарез, просто на случай, если голова
закружится, пусть будет свободной, вот так... По крайности, он не видит
мудаков, которые на него пялятся. Потому как пялятся наверняка. Думают, он
пьян в лоскуты. Думают-думают. Они всегда так думают. Таковы люди, и так они
думают, худшее, только самое худшее - о тебе, - если им вообще охота о тебе
думать, они думают худшее, друг. Ладно, с этим все ясно. Он остановился.
Вздохнул. Скрестил на груди руки. Потому как плечи уж очень болят, надо бы
малость передохнуть. Самую малость. Исусе-христе, сигаретку бы, это ж
помереть можно. Там, внутри, не помирал, а теперь вот подперло. Просто
подперло.
Да, но сколько еще перекрестков до главной улицы? Сколько улочек надо
пройти, чтобы попасть на большую! Вот умора-то, он не знает. Думаешь, у тебя
в памяти и то сидит, и это, а сидит ли? Ни хрена там не сидит. Надо у
кого-нибудь спросить, да как он, к черту, узнает, что кто-то идет мимо,
когда он никого не видит, а вокруг такой шум - движение, да еще этот чертов
ветер, друг, холодный, как черт.