"Джеймс Келман. До чего ж оно все запоздало " - читать интересную книгу автора

игре, капут, жизни конец, истории тоже, так что все они выпустили себе
потроха - воткнули ножики в животы и давай вырезать оттуда кусочки.
Правдивая, кстати, история. Если верить корешу, который пересказал ее
Сэмми. Между прочим, он как-то раз сунулся с ней к одной бабе, так она хрен
знает как обозлилась, решила, будто он ей мозги засирает, хочет ее запутать,
пытается таким сложным способом избавиться от нее, хочет, чтобы она
поверила, будто он точь-в-точь как те самураи, исусе, какой только дребаный
бред не приходит им в голову, бабам. Кстати, это была не Элен, другая телка,
но могла быть и Элен, очень даже могла, точно тебе говорю. Вообще-то
странно - рассказываешь человеку историю, пытаешься втолковать ему что-то
важное, и ни фига, ни фига, полный провал. Все не только не получается, как
ты хотел, нет, в конце концов, выходит как раз наоборот, мать его, ну точно,
в жопу, наоборот, друг. Это не просто непонимание, а полный
как бы там ни было. И ведь телка та, может, была и права, потому как
Сэмми, рассказывая, малость прибавил от себя, из прочитанной им книжки про
одного армейского офицера и его жену; они то же самое провернули, выпустили
себе кишки, перепутав долг с любовью. Так что она была, возможно, права,
возможно, он и вправду хотел от нее избавиться. Ну и что? Что тут, едрена
мать, такого? Мужчины и женщины. Ну, перепихнешься с ней малость, исус
всемогущий, кому от этого вред? Просто некоторые места себе не находят, пока
не обложат тебя сверху донизу. Особенно бабы или эти, представители высшего
класса. Ладно бы ты еще был, на хер, с ними знаком, тогда пускай себе, а то
ведь совсем посторонние попадаются долбаки, с которыми ты просто пытаешься
перекинуться словечком-другим в пабе или где, точно говорю, ладно б они
приходились тебе женой или там подружкой, ну хоть трепаной бабушкой, но
эти-то, другие мудаки, они же думают, друг, будто что-то понимают, думают,
что понимают, а ни хера ни в чем не смыслят.
Ну их всех на хер.
Спина вот болит. Особенно хребет; у задницы и под нижними ребрами. Надо
бы встать. Он встает. Делает полшага влево, прикладывает ладони к больному
месту, разминает пальцами. Правая нога натыкается на что-то металлическое,
твердое.
Сядь. Сэмюэлс, сядь.
Мне надо ноги размять.
Сядь на жопу и сиди.
Мне че, и постоять теперь нельзя?
Тридцать секунд.
Спасибо.
Двадцать уже прошло.
Хватит и двадцати, говорит Сэмми, находит ощупью стул и садится. Хрен с
ними. Он трет ладонью копчик, потом немного сдвигается вперед, сжав колени
ладонями. О многом еще надо бы поразмыслить. Если как следует подумать. Вот
этим ему и следует заняться: подумать. Он был просто
как знать, как знать; куда только он мысленно не забредал.
Так уж живем, ничего не поделаешь, как будто все протянется вечно. А
потом просыпаешься и видишь - тебе кранты, все кончено, друг, вот так.
Ладно, будь по-вашему, придется с этим смириться, а че еще делать-то,
мать-перемать, все устроено, все решено, только одно и можно сказать, это
случилось, прошедшее время. Теперь вот с тобой.
Сэмми снова охота курить. Надо было зачинарить цигарку, которую дал тот