"Джонатан Келлерман. Книга убийств ("Алекс Делавэр") " - читать интересную книгу автора

то - как будто он считает себя лучше остальных.
Пьет, однако предпочитает помалкивать. Совсем не стреляет.
Пришел на холостяцкую вечеринку Хэнка Суонгла, а когда привели девочек
и началось настоящее веселье, где он был, черт подери?
Можно бесплатно потрахаться, а он слинял.
За бабами не бегает, точка.
Странный.
Результаты тестов, настойчивость и количество раскрытых преступлений
позволили ему перейти в Центральный округ, где его определили в напарники к
тощему, как палка, сорокавосьмилетнему типу по имени Пирс Швинн, который
выглядел на все шестьдесят и считал себя философом. Они со Швинном работали
в основном по ночам, потому что Швинн лучше себя чувствовал в темноте. От
яркого света у него начиналась мигрень, и он жаловался на хроническую
бессонницу. И ничего удивительного: Швинн пил микстуру и глотал таблетки от
насморка, как конфеты, поскольку у него был постоянно заложен нос, а еще
выпивал десятки чашек кофе за дежурство.
Швинн любил ездить по городу и мало времени проводил в кабинете,
приятное разнообразие после Банко. Оборотной стороной медали являлось то,
что Швинн терпеть не мог бумажной работы и с удовольствием переложил ее на
плечи младшего напарника.
Майло много часов провел, работая его секретарем, однако решил, что
лучше помалкивать и слушать, поскольку Швинн давно служил в полиции и мог
кое-чему его научить. Когда они ехали в машине, Швинн то мрачно
отмалчивался, то вдруг становился чересчур болтливым и превращался в важного
наставника, проповедующего прописные истины с обязательным выводом в конце.
Он напоминал Майло одного из преподавателей старшего курса, когда он
учился в Университете Индианы. Герберт Милрад, обладатель наследственного
состояния, специализировался на творчестве Байрона. Он отличался
красноречием, от которого у Майло сводило челюсти, всячески превозносил
красоту человеческого тела и был подвержен резким сменам настроения. Милрад
все понял насчет Майло к середине первого семестра и попытался этим
воспользоваться. Но Майло к тому времени еще не до конца разобрался в своих
предпочтениях и потому тактично отклонил его предложение. К тому же Милрад
вызывал у него физическое отвращение.
Быть отвергнутым не слишком приятно, и Майло прекрасно понимал, что
Милрад отомстит. Ему вряд ли светило дальше заниматься наукой, да и на
степень доктора философии он не рассчитывал. В результате Майло получил
степень магистра гуманитарных наук, расчленив на части и обмусолив каждое
слово несчастного Уолта Уитмена и чудом сдав зачет. Впрочем, у него вызывала
зубовный скрежет чушь, которая называлась литературным анализом текста, и он
с радостью расстался с университетом, тут же лишившись отсрочки от армии,
которую имели все студенты. В студенческом центре занятости он увидел
объявление и отправился работать служащим в Национальный заповедник дикой
природы в Маскататуке и стал ждать, когда его призовут. Повестка пришла
через пять недель.
К концу года Майло уже служил санитаром, шагал по рисовым полям,
обнимал за плечи мальчишек-солдат, наблюдая, как отлетают их едва
сформировавшиеся души, и одновременно пытался удержать руками еще теплые
внутренности - труднее всего было с кишками, которые проскальзывали между
пальцами, как сырые сосиски. И смотрел на кровь, истекающую из тел в грязную