"Джонатан Келлерман. Дьявольский вальс ("Алекс Делавэр") " - читать интересную книгу автора

мне удалось убедить ее в необходимости психологической консультации. Что
касается Кэсси, то я считаю: ее припадки чисто органического происхождения.
Но я настаивала на необходимости помочь Кэсси справиться с эмоциональной
травмой, связанной с госпитализацией. Сказала матери, что эпилепсия
повлечет за собой более частое пребывание Кэсси у нас, и мы должны
способствовать тому, чтобы девочка преодолела свой страх. Я сказала, что ты
специалист по психологическим травмам, связанным с медициной, вероятно,
сможешь с помощью гипноза помочь Кэсси расслабиться во время процедур. Это
звучит достаточно убедительно?
Я согласно кивнул.
- Тем временем, - продолжала она, - ты сможешь присмотреться к матери
и установить, не психопатка ли она.
- Если это синдром Мюнхгаузена, передаваемый другому лицу, то нам не
потребуется искать психопата.
- Кто же она тогда? Каким еще другим помешательством может страдать
человек, проделывающий подобные вещи над своим собственным ребенком?
- Этого не знает практически никто, - ответил я. - Я давно не
просматривал литературу по этому вопросу, но насколько помню, раньше
наиболее перспективным считалось предположение о каком-то психическом
расстройстве, вызванном раздвоением личности. Трудность состоит в том, что
задокументированные случаи настолько редки, что практически нет никакой
базы данных.
- Так обстоит дело и сейчас, Алекс. Я просмотрела литературу на
медицинском факультете и почти не нашла материалов по этому вопросу.
- Мог бы я позаимствовать у тебя на время эти работы?
- Я читала их в библиотеке и не взяла на дом, - ответила Стефани, -
но, по-моему, у меня где-то сохранились записи. И, кажется, я что-то
припоминаю по вопросу об этом самом раздвоении личности - кто его знает,
что это означает.
- Это означает, что мы не имеем знаний и поэтому занимаемся
сочинительством. Отчасти трудности состоят в том, что психологи и психиатры
зависят от информации, которую мы получаем от пациентов. А полагаться на
истории какого-нибудь Мюнхгаузена означает доверять закоренелому лгуну. Но
когда удается добраться до истины, их истории кажутся довольно
последовательными и логичными: перенесенные в раннем возрасте серьезное
физическое заболевание или травма; семьи, которые придавали слишком большое
значение болезням и здоровью, жестокое обращение с детьми, иногда
кровосмешение. Все это приводило к слишком слабо развитому чувству
собственного достоинства, к проблемам в отношении с другими людьми и
патологической потребности привлечь к себе внимание. Болезнь становится
полем деятельности, где эта потребность удовлетворяется, именно поэтому
многие из Мюнхгаузенов приобретают специальности, связанные с заботой о
здоровье. Но множество людей с точно такой же историей жизни не становятся
Мюнхгаузенами. Все сказанное в одинаковой мере относится и к Мюнхгаузенам,
издевающимся над собой, и к тем, кто переносит истязания на детей. В
общем-то, существует предположение, что родители детей, ставших
Мюнхгаузенами "по доверенности", начинают с самоистязания и в какой-то
момент переключаются на детей. Но почему и когда это происходит, не знает
никто.
- Странно, - проговорила Стефани, покачивая головой. - Это похоже на