"Сюльви Кекконен. Амалия " - читать интересную книгу автора

Эльви, скрестив руки, произносит "Отче наш" и затем садится к столу на место
хозяина.

6

По краям шоссе высятся снежные валы. Погибших воинов Такамаа хоронят в
воскресенье, после церковных церемоний. Священник читает свое благословение,
и над могилой гремит ружейный залп. Мороз такой, что песня застывает на
губах провожающих.
Вдруг кто-то из толпы кричит:
- Они не в вере умерли!
Священник не слышит замечания или делает вид, что не слышит. Не снижая
тона, поет он погребальную песнь:

Всех настигает, уносит смерть...

Напев поднимается ввысь над сугробами кладбища, устремляется в небо,
точно дым одинокой, затерянной среди болот избушки в морозное утро.
Похоронный кофе будут пить в большой избе Ээвала. Амалия уже несколько
дней подряд протапливала обе избы и все комнаты дома. Старые постройки
Ээвала совсем обветшали, тепло уходит и в окна, и в щели нижних, подгнивших
бревен. Гости собираются в старой, большой избе, здороваются, пожимают друг
другу руки. Бревенчатые стены внизу, под лавками, все-таки покрыты инеем,
как ни старалась Амалия топить. Собравшихся угощают настоящим кофе. После
первой чашки гости отогрелись, и просторную избу заполняет говор.
Старуха сидит на высокой скамье против окон, рядом с Хукканеном. Ноги
ее не достают до пола и беспомощно болтаются. Подол длинной юбки колышется,
подобно черным крыльям. Старуха надела на себя воскресную юбку первой жены
Хукканена. Юбка так длинна, что приходится придерживать обеими руками.
Первая хозяйка была гораздо выше Старухи. Передник свой Старуха оставила
дома, вместе с трубкой. Теперь она сидит с распухшими от слез глазами,
сложив шишковатые, ничем не занятые руки на круглом, как мяч, животе, клюет
носом и беззвучно шевелит губами. Но зато Хукканен разглагольствует без
умолку. Говорит он о погоде и о небесных знамениях, о безумии господ и о
мировых войнах, о большой комете, посланной как предупреждение перед обеими
войнами. "Но они не верили знамению, эти господа, эти высокоученые
ничтожества". Длинным плевком на добела выскобленный Амалией пол Хукканен
словно подкрепляет свое заявление. Пастор в течение всей этой проповеди
Хукканена беседует с хозяевами Такамаа и словно ничего не слышит. Он знает,
что у старика три сына на войне. Здесь это знают все. Знают также, что двое
из них еще до войны ушли от отца, возмущенные его чудовищной скупостью.
Тетушка Ийда хлопочет возле гостей, наливает всем кофе. Антти тетушка
кормит все время печеньем и кусочками сахара, будто хочет этим отвлечь
мальчика от его горя. Амалия в своем черном платье ходит медленно по избе.
На голове у нее черный воскресный платок матери. Пааво и Кертту приехали
накануне и останутся здесь до завтра. Ээва тоже приехала, но она уезжает
сегодня же вечером, с последним автобусом. Ааретти и вовсе не нашел времени
приехать. Оказывается, и дела в тылу могут быть неотложными в военное время.
Дочери Ээвы по-прежнему в Швеции, а сама она занята делами союза
"Лотта-свярд". На ней парадный костюм "Лотты", изящные сапоги на высоких