"Елена Кейс. Ты должна это все забыть" - читать интересную книгу автора

Глава 2


Анечка уехала в Израиль. Как мы и ожидали, мама потеряла покой. Жизнь,
в какой-то степени, потеряла для нее смысл. До отъезда моей сестры у нас
практически не было знакомых, так или иначе связанных с Израилем. Откуда они
вдруг появились после ее отъезда - ума ни приложу. Чтобы прочитать
какое-нибудь обычное письмо из Израиля, мама была готова ехать на другой
конец города. Она договорилась с почтальоном, чтобы он приносил к нам домой
письма от Анечки, а не оставлял их в почтовом ящике. Если бы по какой-то
причине она бы не смогла с ним договориться, мне кажется, она бы просто
дежурила около почтового ящика, чтобы не потерять ни одной секунды в
бесконечном, как ей казалось, ожидании драгоценного конверта. Она в то время
знала про Израиль все: какая партия у власти, какой процент безработицы, кто
там сейчас бастует и какой курс доллара по отношению к лире. А потому
совершенно не удивительно, что, будучи в Москве и улаживая какие-то дела с
Анечкиной кооперативной квартирой /в которой Анечка с мужем жили до
отъезда/, мама позвонила одному Анечкиному знакомому, некоему К., с которым
незадолго до этого познакомилась на Анечкиной "отвальной". Знакомство это
произошло неожиданно и имело, я бы сказала, некоторые пикантные подробности.
В самый разгар застолья появился вальяжного вида интересный мужчина и
попросил Анечку передать для своей дочери, живущей в Израиле, коробку
конфет. Анечка согласилась, а мама, услышав про дочь в Израиле, тут же
обменялась с ним координатами. Когда К. ушел, Анечка сказала, что этот К.,
ее знакомый по Консерватории, по слухам человек странный, даже можно сказать
подозрительный. И добавила: "Держись от него подальше". Из всего этого мама
уловила только, что Анечке может грозить какая-то опасность. Коробка конфет
начала приобретать двойной смысл. Через час после его ухода мама сказала:
"Вот что, доченька. Я куплю тебе другую коробку конфет. Не хуже этой. А эту
мы съедим". И купила другую. А эту мы с удовольствием съели. И ничего
недозволенного в ней не оказалось. И все посмеялись. И забыли и про коробку,
и про К.
Так вот, будучи в Москве, мама решила позвонить этому К. и узнать, нет
ли свежих писем от дочери. Оказалось - есть. И К. был очень любезен и
пригласил маму на обед. И обед прошел прекрасно, и письма были
оптимистичные, и все остались довольны. И так завязалось знакомство.
А тут надо заметить, что после отъезда Анечки одна мысль не давала маме
покоя: Анечке на таможне не разрешили взять скрипку в Израиль. Тут и о
скрипках уместно сказать несколько слов. Была у папы прекрасная, ценная
коллекция скрипок. Начало этой коллекции положил еще дедушка, папин папа,
который тоже был музыкантом и оставил папе несколько инструментов. Папа же
начал их собирать сразу после войны. Много в то время было вдов музыкантов,
которые были готовы продать инструмент погибшего мужа за бесценок. В то
время вообще буханка хлеба была ценнее рояля. А папа очень увлекался
скрипками, прекрасно в них разбирался и в то время во многом себе отказывал,
чтобы их приобрести. За тридцать лет он собрал изумительную коллекцию,
которой очень гордился и очень дорожил. На одной из этих скрипок и играла
Анечка, пока жила в Союзе. И все мы очень переживали, что она вынуждена была
уехать в Израиль без скрипки. Было ясно, что пока Анечка не получит каким-то