"Герхард Кегель. В бурях нашего века (Записки разведчика-антифашиста) " - читать интересную книгу автора

я брал двухчасовой урок польского языка у студента, которому необходимо было
заработать несколько злотых. Примерно через три месяца я уже мог говорить и
понимать обычные передовые статьи польских газет на политические и
экономические темы, лишь изредка прибегая к словарю. По моим наблюдениям,
которые затем подтвердились во время пребывания в других странах, авторы
передовых статей, особенно по обычным вопросам внутренней и внешней политики
и экономики, в основном обходятся весьма скудным словарным запасом,
чрезвычайно облегчающим чтение таких статей.
Через два года, слушая мою речь в небольших беседах, во мне уже нельзя
было сразу узнать иностранца. Благодаря своим успехам в польском языке я
позднее, когда на официальных германо-польских переговорах о совместных
мерах борьбы со свекольным вредителем вдруг почему-то не оказалось
переводчика, смог, хотя и не блестяще, выступить в такой роли. При этом я не
имел никакого понятия ни об упомянутом вредителе, ни о борьбе с ним, а в
начале беседы даже не знал, как он называется по-польски. Примерно в тот же
год я вместе со своей женой и соратницей по борьбе проводил двухнедельный
отпуск в польском пансионате в Закопане. И лишь на третий день во время
оживленной беседы за общим столом один из поляков задал мне вопрос:
"Извините меня, пожалуйста, не ошибаюсь ли я, думая, что вы откуда-то из-под
Познани? Вы говорите иногда с заметным немецким акцентом".
С финансовыми проблемами я управился собственными силами. Конечно,
невозможно было жить длительное время на скудные доходы, получаемые от
публикации в "Бреслауер нойесте нахрихтен". И тогда, ссылаясь на свою
прежнюю редакторскую деятельность и нынешнюю работу в качестве зарубежного
корреспондента, аккредитованного при германской дипломатической миссии и
польском МИД, фамилия которого, разумеется, значилась в "списке немецких
редакторов", я начал готовить почву для постоянного сотрудничества и с
другими разбросанными по всей Германии газетами концерна Хука. Это были
газеты среднего калибра, которые не могли позволить себе собственных
зарубежных корреспондентов. Почти все редакции, которым я предложил свои
услуги, ответили, что принимают мое предложение о сотрудничестве. В конечном
итоге я стал представлять в Варшаве шесть или семь газет и большинство своих
статей заготавливал в соответствующем количестве экземпляров. Этого мне
оказалось вполне достаточно, чтобы прожить; к тому же я был не особенно
прихотлив.
Я сосредоточил внимание прежде всего на экономических проблемах, на
происходивших в польской экономике процессах, на вопросах внешней торговли.
Скоро я приобрел репутацию хорошего знатока в этой области. И когда меня
стали привлекать для консультаций по данной проблематике миссия и позже
посольство, а широко известный экономический еженедельник "Дер дойче
фольксвирт" начал не только от случая к случаю публиковать мои небольшие
статьи, но и заказывать мне также закрытые информационные обзоры, я мог
сказать, что добился признания как корреспондент по вопросам экономики.
Мое решение при любых обстоятельствах стать в ряды подпольных борцов
против ненавистного фашистского режима еще более окрепло в связи с
лейпцигским процессом о поджоге рейхстага. Как и десятки тысяч других
антифашистов, я с волнением и с растущим воодушевлением следил за процессом
в Лейпциге. Я был очень рад тому, что имел в Варшаве возможность читать
зарубежные газеты. При этом меня интересовали прежде всего газеты, которые
ежедневно печатали подробные, со всеми деталями сообщения о ходе процесса.